Остров Невезения 2

42

Когда самолёт начал снижаться на посадку, в иллюминатор можно было разглядеть заснеженные просторы во тьме. Зона сумерек. Я мысленно поблагодарил тюремную мать Терезу за подаренную куртку.
Представил себя в Киеве в летней одежде и обуви. И в качестве удостоверения личности - некий листок, выданный консульством Украины в Лондоне, с ограниченным сроком действия.
Благополучно приземлились. Слава её Величеству!
Стюардесса просила нас оставаться на своих местах. Остальных пассажиров пригласили на выход. Высадив нормальных пассажиров, призвали и нас покинуть борт.
От самолёта до вокзала мы шли пешком по заснеженному бетону. Я и сам не заметил, как дарственная куртка оказалась на мне, застёгнутая по горло.
Войдя в помещение, мы оказались перед пропускными пунктами. Паспортный контроль пассажиров, прибывших нашим рейсом, ещё не закончился. Какой-то служащий приказал ждать, пока нас не пригласят.
Мы стояли и ждали. Как бедные родственники, приехавшие ночью, которых никто не встречал.
Наконец, пропустили всех пассажиров. Служивые сделали перекур, а затем, лишь трое из них заняли места в своих будках, и стали вызывать нас к пропускным пунктам.
Пограничник сонно взглянул на меня, сравнивая с фотографией, которую я сам никогда не видел. Внёс что-то в компьютер, и поставил штамп о прибытии в какой-то листок тетрадного размера. Выдав мне этот документ, просил проходить на территорию Украины.
Было уже хорошо за полночь. Полупустой аэровокзал Борисполь.
Мы все стихийно сбились в группку, и вместе последовали в зал ожидания. Я шёл со спортивной сумкой на плече, рассматривая своё временное Свидетельство о возвращении в Украину.
Фотографией служил наспех сделанный в тюрьме снимок. Я был одет в казённую спортивную мастерку серого цвета. Кисловато улыбался.
Одна страница этого Свидетельства содержала обращение на пяти языках:
ОБРАЩЕНИЕ
Министерство Иностранных Дел Украины просит власти зарубежных государств содействовать возвращению домой лица, указанного в Свидетельстве на возвращение в Украину.
Почти как для освободившегося из мест лишения свободы! Не потерять бы.
Мы пришли в зал ожидания, и вместе расположились на свободных местах. Я огляделся. В зале находилось немало людей. Бросалось в глаза количество огромных цветных, клетчатых сумок-баулов. Зал ожидания напоминал некий перевалочный товарный склад или камеру хранения. Некоторые ожидающие спали. Наши все стали куда-то звонить, сообщать о своём прибытии. Мне некому было позвонить в час ночи. Но я проверил свой мобильный телефон. Британский оператор Vodafone в Украине не функционировал.
Какой-то пожилой мужчина с меховой шапкой на голове, скучавший на соседнем месте, сам обратился ко мне.
- Что, не работает? - спросил он.
- Не работает, - ответил я.
- Надо вставить СИМ карту украинского оператора, - просветил он меня.
Я ничего не ответил.
- У нас два оператора. “ЮМС” и “Киев Стар” - начал уверенно консультировать он меня, вероятно, определив по моей летней одежде, что я ничего не знаю обо всём этом.
Я помалкивал.
- Когда поставишь местную СИМ карту, помни, что со счёта снимается плата за исходящие и входящие звонки, - предупреждал он меня об особенностях украинских услуг.
Я рассеянно слушал его, не вникая в детали.
- Откуда вы прилетели? - задал он мне вопрос, видимо, заметив, что я не слышу его консультаций об украинской мобильной связи.
- Из Англии.
- И чего вас сюда понесло? - удивился он. Но не стал задавать вопросов. Оставил меня в покое, не найдя в моём лице собеседника.
Кто-то из наших посетил обменный пункт и поменял фунты на гривны. За один фунт в аэропорту давали семь украинских гривен.
Я тоже обменял небольшую сумму, так как местных денег у меня не было ни копейки.
Рейсовые автобусы, курсирующие между аэропортом и городом, начинали ходить только с шести утра. Кто-то из нашей группы неосторожно поинтересовался о такси, но отказался от их услуг. За ночную доставку в Киев хотели плату, близкую цене авиабилета Лондон-Киев.
Мы решили дождаться утра. Но таксисты, или их зазывалы, приметили нас и уже не оставляли без своего назойливого внимание. Они просто дежурили возле нас, контролируя всякого, кто отлучался куда-то.
В нас видели аппетитную группу потенциальных пассажиров.
- Зачем деньги меняешь?! Я принимаю доллары, или что там у вас, - хамски покрикивали они нам вдогонку, когда кто-то отходил к обменному пункту.
- Вы здесь больше потеряете на грабительском обмене и выпитом кофе, - ворчал таксист у нас над душой.
Мы игнорировали их. Даже не пробовали торговаться с ними. Никто из нас не желал довериться этим барыгам, и ехать в ночь, с одного вокзала на другой.
За ночь мы сблизились и уже знали, кому из нас - куда добираться.
Пребывание в ночном аэропорту Борисполь послужило для нас неким психологическим карантином.
Я невольно наблюдал этот сонный зал ожидания, слушая грубые упрёки и поучения таксистов, которых, мы якобы заставляем ждать.
Всё это едва ли походило на столичный аэропорт.
Как только на стоянке перед вокзалом появился первый автобус, следующий в Киев, мы стали собираться. Таксисты обозвали нас жлобами и проводили с бранными пожеланиями.
- Интересно, из какой страны они прилетели? - услыхал я вопрос одного из них. - Какие-то перепуганные и глухонемые! - заметил наблюдательный зазывала.
Автобус вёз нас по заснеженной, укатанной трассе. Вдоль дороги часто и густо стояли освещённые рекламные щиты, предлагающие услуги мобильной связи и парфюмерию. Крикливая реклама казалась мне неким недоразумением. На кого рассчитана вся эта коммерческая дорогостоящая суета? Неужели, на тех людей с баулами, которых я наблюдал в зале ожидания?
Все мы вышли на площади у железнодорожного вокзала. В утренних сумерках стояло освещённое здание обновлённого вокзала. Только войдя во внутрь, и, оказавшись, перед фонтаном, я понял, что здесь что-то изменилось.
Мы поднялись на второй этаж и расположились в полупустом зале ожидания. Здесь было комфортней, чем в аэропорту Борисполь.
По очереди, оставляя кого-то из нас присматривать за вещами, мы отходили к билетным кассам, а затем, и разъезжались в разных направлениях.
Купив билет, я спустился по ступенькам в подземный этаж к туалету. Вход в сортир был перекрыт металлическими вертушками, как на заводских проходных. Эти приспособления контролировались женщиной, восседающей в будке с окошком. Напротив неё, у вертушки сидел на стуле верзила с милицейской дубинкой в руках, выряженный, в камуфляжную форму и военные ботинки.
Я приблизился к пропускному пункту. Человек с дубинкой лишь взглянул на меня.
- Пятьдесят копеек, - объявила цену дежурная из окошка.
Я положил мелочь в тарелку перед окошком. Она приняла. За полученную оплату, отмотала от рулона туалетной бумаги. При этом отмерив положенную длину с помощью отметок, сделанных маркером на подоконнике.
- Не нужно, - сказал я.
- Бери. Положено, - строго ответила дежурная.
Я взял туалетную бумагу. Она нажала нужную кнопку, разблокировав вертушку. Я прошёл на территорию туалета.
Заведение было совсем новым и вполне приличным в гигиеническом, эстетическом и техническом смысле.
Перед умывальником с зеркалами стоял по-домашнему полураздетый БОМЖ и тщательно выбривал синюшную физиономию. Я вспомнил Владимира, которому - некуда пристать в Украине.
- Сейчас ему, действительно, лучше оставаться в бараках Хаслара и работать за пятнадцать фунтов в неделю, - подумал я.
Сделав своё быстрое дело, я покинул объект.
Мой поезд отправлялся только вечером. У меня было часов девять, которые надо было как-то убить.
Людмила из Днепропетровска нашла новую гостиницу на вокзале и сообщила нам о ней. Туда я и отправился.
Гостиница пустовала. Сонная дежурная приняв оплату, выдала мне ключ от номера. Душевой и туалета в номере не было. Оказалось, что за отдельную плату можно получить и ключ от общей душевой комнаты.
После горячего душа я почувствовал себя лучше.
Из окна номера я мог видеть освещённую новую церковь неподалёку от вокзала. Стоял утренний туман. Начинало оживать уличное движение.
Я лёг, надеясь уснуть и проспать до поезда.
Спал я не долго. Среди дня я почувствовал желание прогуляться. Покинул тёплую комнату, сдал ключ и с сумкой вышел в зал ожидания. С телефона автомата позвонил товарищу в Киеве. Мне повезло. Я застал его дома в рабочее время. Но он уже уходил. Виктор предложил мне встретиться в определённое время у какой-то станции метро.
Оставив сумку в камере хранения, я отправился на ближайшую станцию метро.
Путешествуя в подземном поезде, я наблюдал и сравнивал.
Старенькие вагоны были переполнены пассажирами и обклеены рекламой, как обоями. Постоянно ходили торговцы канцтоварами, батарейками и прочими мелочами. Они были приличного вида и не приставали к пассажирам. Все были тепло одеты и чем-то озадачены. Мои светлые джинсы и туфли на тонкой подошве выдавали меня, как некое недоразумение. Но никто не обращал внимания, ни на меня, ни на мою одежду.
С Виктором встретились, как договаривались. Он повёз меня на какой-то строительный объект, где ему надо было что-то выяснить по работе. Я не выходил из машины. Наблюдал вокруг и слушал местное радио.
Затем, он повёз меня к себе домой на Троещину.
Дома была его жена. Я заметил, как она осторожно поглядывала на меня. Видимо, заметила что-то странное.
Вскоре, вернулись с занятий их двое сыновей. Всех нас пригласили обедать.
Поедая борщ со сметаной, я признался, что последние два года не пробовал такой еды. Ребята рассматривали меня открыто, но тактично спрашивали только об Англии.
К ближайшей станции метро меня подвёз Виктор. Там мы и расстались.
Снег начал подтаивать. На дорогах и тротуарах стояла слякоть и грязь. Мои туфли начали промокать. Я поспешил к своему поезду.
На железнодорожный вокзал я прибыл во время. Забрав свою сумку из камеры хранения, я отправился на посадку.
Купейный вагон был пустой, холодный и тихий. Мне это понравилось. Я оказался один в чистом купе
Вскоре тронулись. Я занял своё место на полке, прикрылся одеялом и, под стук колёс, провалился в приятное забытье.
На какой-то остановке в моё купе подсел тихий пассажир. Он не включая освещения, быстро постелил себе, и тоже залёг спать.
Утром, как только стало светлеть, мы встали.
Моим соседом оказался хмурый парень среднего возраста. Я положительно оценил его задумчивость и неразговорчивость.
Проводница предложила чай. Мы оба заказали.
Чай вдвоём, в одном купе и без беседы, показалось ему не нормальным.
Мой случайный попутчик, вдруг, начал излагал своё горе вслух, хотя я не о чём его не спрашивал.
Из его монолога я узнал, что он работал неким вахтенным способом, где-то в Сибири, в компании, добывающей нефть и газ. А заработанные деньги хранил в украинском банке с пафосным названием “Украина”.
- Представляешь, - тяжело вздохнул он, - возвращаюсь из Сибири в отпуск, и не могу добраться до дома! Оказывается, невозможно снять деньги со своего банковского счёта.
- Почему? - из вежливости поддержал я разговор.
- Ты шо, не знаешь? - посмотрел он на меня, как на идиота.
- А что я должен знать?
- Что банк “Украина” развалился. Признан банкротом, - сердито информировал меня сосед по купе.
- И что отвечают вкладчикам? - поинтересовался я.
- Ты шо парень, с Луны свалился?! - раздражённо удивился он моему вопросу. - Везде говорят и пишут, что банк - банкрот, а отношения с вкладчиками будут улаживать по мере продажи имущества банка.
- Но ведь в банке была какая-то администрация, которая распоряжалась денежными средствами. Это же конкретные люди, которые могут ответить, где и как применялись деньги, и как скоро их можно извлечь и вернуть вкладчикам? - рассуждал я.
- Ну, когда я доверял им свои деньги, банк возглавлял бухгалтер Ющенко. Теперь же, там управляет другой, который утверждает, что кредиты раздавал не он, а его предшественник. То есть - Ющенко.
- И что предшественник Ющенко говорит?
- Блин! Этот Ющенко после банка “Украина”, какое-то время был премьер-министром, если ты знаешь. - Всё, что касается банка “Украина”, он уже толком не объясняет. Ясно, что он - кучмовский ублюдок. Банковские кредиты он раздавал своим людям, заведомо - навсегда. Также ясно, что Кучма его крышует. Премьером он мог назначить только своего сообщника. Возможно, и сам Кучма получил свою долю от разворованного банка. Поэтому, надо полагать, что никто нам ничего не ответит, и тем более, ничего не вернёт. Упыри ненасытные! С кого спрашивать в таком государстве?! Увидишь, Кучма, по окончанию своего президентства, ещё и пересадит этого сельского бухгалтера в президентское кресло. И будут продолжать обкрадывать народ!
Я ничем не мог утешить его.
Вскоре, он покинул купе. Так же тихо, как и подсел. Сошёл он на каком-то полустанке. Вероятно, добрался до дома.
До конечной остановки я ехал почти один в вагоне. Там же на вокзале пересел в микроавтобус. В течение часа езды, обозревая заснеженные поля, слушая радио и отдельные разговоры пассажиров, я внутренне настроился на местную волну.
На автовокзале я не смог отказаться от предложений таксистов. Мне хотелось, как можно быстро и незаметно, попасть домой.
Таксист сам напрашивался поговорить.
- Электричество отключают? - задал я ему вопрос.
- Ты знаешь, уже где-то с полгода, как перестали это делать, - порадовал он меня.
- Ещё какие-нибудь новости или перемены в городе?
- Пожалуй, это и единственная новость, - пожал он плечами.
- Понятно. Хоть какой-то прогресс, - рассеянно ответил я, поглядывая в окно на заснеженные улицы.
Подъезжая к своему дому, я указал водителю подъезд, и он подрулил почти к ступенькам. Рассчитавшись и прихватив сумку, я торопливо нырнул за дверь. Встречаться с кем-либо и объясняться, где я пропадал, мне сейчас совсем не хотелось
На общей лестнице было чисто. Использованных шприцов на подоконниках, и прочих следов гостей-наркоманов, я тоже не заметил.
Открыв первую дверь, я прошёл в тамбур, - небольшая, общая с моей соседкой, территория. Там, по-прежнему, стоял устойчивый запах кошачьей мочи. Благодаря этой особенности, я с закрытыми глазами мог определить, что добрался до своего жилища.
Соседка держала нескольких кошек и собачку. Несмотря на специфический запах, я уважал её любовь к животным.
Открыв ещё две двери, я прошёл в свою квартиру, и сам себя запер. И сделал это с удовольствием.
Оказавшись за тремя дверями на своих 46-ти квадратных метрах, без решёток на окнах, но с ванной и прочими радостями, я по-настоящему расслабился.
Воздух в квартире стоял прохладный, но это вовсе не беспокоило меня. Кактусы на подоконниках живы и по-прежнему, колючи. Я чувствовал здесь покой и автономию.
Неужели я дома?
Кабельное телевидение исправно работало.
Сбрасывая с себя одежду, я с любопытством пробежался по украинским
каналам.
Ничего не изменилось. Лишь мафиозная бюрократическая система государственного правления трансформировалась в олигархическое правление. Население беднеет и озлобляется, а зажравшиеся вожди оптимистично призывают народ к патриотизму. Представители украинской ублюдочной “элиты” разных мастей и калибров, по всем телеканалам мастурбировали перед оболваненным народом свой лже патриотизм, и плохо имитировали многократные оргазмы. Их корыстные мотивы были отвратительно очевидны, поэтому делались вынужденные, отвлекающие музыкальные паузы, в которых назойливо сияла, пела и плясала вульгарно ряженная звезда украинского шоу бизнеса - народный депутат, народный артист, педагог, певец, и предприниматель общепита пан Михайло Поплавский.
Мне жизнерадостно вещали, что я - не один. Нас 52 миллиона!
- Враньё! Нас уже гораздо менее 50 миллионов.
Я комфортно тупо сидел перед телевизором, в своей квартире, на территории своей страны, и пытался въехать в украинское информационное пространство.
Для меня было очевидно, что эти упыри, называющие себя “элитой нации”, прихватили страну основательно, и будут ненасытно сосать из недр и народа без меры и стеснения. Все законы в стране они переписали под свои извращённые интересы и потребности. Поэтому, изменить что-то сможет только сам народ, проявив свою волю, гнев, сознание и самоуважение.
Но такие качества народа, конечно же, будут тщательно корректироваться пагубными изменениями в системе образования и здравоохранения. Культивируя массовое бездумное потребление алкоголя, табака, фармацевтического и прочего хлама, народ будут планомерно превращать в оболваненное, легковерное население-электорат. Сомневающихся достанут импортными лабораторными вирусами и принудительными вакцинациями, снижающими иммунитет. Украинский современный геноцид будут величаво называть “демократией”, с холуйской гордостью ссылаясь на участие в этом процессе нашего великого “стратегического партнёра” - США.
Появилось желание как-то социально определиться во всём этом. Ну, хотя бы, сделать себе на затылке татуировку красной тушью;
Born In The USSR.
Рожденный в СССР.
или
Made In The USSR.
Сделано в СССР.
На таковое я пока не решился. Да и требовалась помощь художника-живописца. Я лишь выключил телевизор, как отмахнулся от политического и эстетического кошмара, и обратился к своему припылённому музыкальному архиву. Машинально выбрал и озвучил то, к чему душа легла.
Восьмиминутная музыкальная пауза-путешествие Лестницей в Небо, определённо подлечило моё душевное состояние и частично вернуло веру в себя и в некоторых людей.
Британский шаман Роберт умолк, а я по-прежнему, чувствовал себя стоящим на распутье.
*Yes there are two paths you can go by
But in the long run
There’s still time to change the road you’re on
And it makes me wonder: (”Stairway to Heaven”. Jimmy Page & Robert Plant)
*Да, есть две дороги, которыми я могу пойти
Но в этом длинном забеге
Всё ещё есть время сменить дорогу
И это изумляет меня:
На свой старый верный диван я залёг с одной из книг Эриха-Марии Ремарка. Вскоре, увлёкся чтением многократно перечитанной истории поисков и скитаний. Моя довольная душенька живо отреагировала и понеслась во времени и пространстве, растворяясь в событиях и переживаниях его неприкаянных героев.
Я не один!
Я просто наслаждался одиночеством.

*A hundred billion bottles
Washed up on the shore
Seems I’m not alone at being alone
A hundred billion castaways
Looking for a home…
Sting / The Police. “Message In a Bottle”

*Сотни миллионов бутылок
Выброшено на берег океана
Кажется, я не один такой одинокий,
Сотни миллионов, потерпевших кораблекрушение,
Ищут своего пристанища…

Happy UKrain End

2003 - 2005 г.
Новая Каховка.
Перерыв по уходу за ребёнком.
2007 - 2009 г.
Ивано-Франковск.

It’s the book of my days, it’s the book of my life
And it’s cut like a fruit on the blade of a knife.

В НАЧАЛО

С уважением -
Сергей Иванов
Born in the USSR
serheo@list.ru

Это также интересно:

1. Остров Невезения