Америка глазами заблудшего туриста
Опубликовал:Вход этот расположен на безлюдном перекрестке, поэтому его и закрыли, что пользовались им крайне редко. Неудобство заключалось лишь в том, что через этот вход попадаешь на платформу, перед которой останавливаются поезда, следующие в нижний Бруклин, то есть, в сторону нашего жилья и далее до Брайтон Бич. Нас же, больше интересовало противоположное направление, а для этого надо было перейти на другую сторону. Сделать это можно через переход, мимо застекленной конторки, в которой скучает служащий метрополитена, со своими бронзовыми шайбами по доллару с четвертью. Остановка эта тихая, и служащий просиживает там без дела. Поэтому, появление одинокого пассажира, преходящего на другое направление, может вызвать у него нездоровое любопытство. Во избежание лишних вопросов, рекомендовалось; проникнув через закрытые ворота на платформу и, желая ехать в противоположное направление, следовало дождаться поезда. А после его остановки перейти на платформы другого направления, как пассажир, сошедший с этого поезда и пожелавший ехать в обратном направлении.
Хорошо помня предупреждения черного полицейского, мне очень не хотелось бы попасть в капкан повторно, но местонахождение этой остановки и рекомендации соотечественников я запомнил, на всякий случай. Спустя пару дней, мы с Сашей вернулись к вопросу о том, как нам жить дальше. Я поделился с ним своими соображениями о переезде во Флориду, с наступлением осени. Сашу это заинтересовало. Он признался, что ему крайне не хотелось бы зимовать в Бруклине, но в плане переезда в другие места, он чувствовал себя неуверенно. Я успокоил его, заверив, что при наличии средств, беспокоиться здесь не о чем.
На данный момент, нам необходимо было срочно реорганизовать нашу жилищную коммуну, ибо оставаться проживать здесь лишь вдвоем- материально обременительно. Саша согласился с моим замечанием и выдвинул конкретный план. Суть которого в следующем:
Более года назад, когда Саша с Игорем арендовали эту квартиру, они внесли хозяину, в качестве залога, одномесячную рентную плату за последний месяц. Эта рентная плата так и находится у хозяина и позволяет нам прожить ее, заявив об освобождении этой квартиры по истечению месяца.
В течение года, другие сожители, подселявшиеся в эту квартиру, частично компенсировали им этот взнос за последний месяц. Если 1 августа, вместо очередной рентной платы, за которой явится хозяин, заявить ему, что август будет нашим последним месяцем проживания, то в качестве оплаты ему останется изначально внесенная одномесячная рентная плата. Но 1 сентября мы должны будем освободить эту квартиру. Меня такой план вполне устраивал.
А 1 августа, Саша сообщил мне, что он уже огорчил хозяина-грека этой новостью.
В нашей квартире стало просторно и тихо. Возвращаясь со склада, я купался под душем и залегал со своим транзистором отдохнуть. Но обычно, кто-нибудь звонил или заходил ко мне и я возвращался домой поздно вечером.
Регулярно, после работы, меня вычисляла по телефону моя теннисная подруга Мэгги, с веревочкой вместо теннисной сетки и подслеповатыми глазами в очках. Благодаря ее не очень-то острому зрению, наши, вернее ее, теннисные тренировки с каждым днем становились короче, по мере заметно сокращавшегося светового дня.
Старалась она во время наших свиданий от души! Но мячи непредсказуемо разлетались от ее усердия, а мне приходилось реагировать на них. Тем не менее, она высоко ценила мое дружеское участие и содействие ее спортивным устремлениям. Как она заметила, я лучший партнер и учитель из всех, кого она знала. Вероятно, потому что со мной она играла через веревочку, а не через сетку, и бесплатно.
Она уже знала о моем текущем профессиональном занятии трубопроводным бизнесом. И, по-моему, достаточно верно представляла себе, как я “люблю” свою работу на складе.
Как и большинство американцев, она подбадривала меня, мол, не падай духом и не задерживайся на месте, которое тебе не нравится. Ищи и постоянно продвигайся к своей цели. Участие американцев в подобных вопросах, ведающих об иммиграционных проблемах лишь понаслышке и из фильмов, всегда отличалось каким-то наивным оптимизмом. Мэгги была ярким представителем таковых.
Я вежливо слушал ее советы, а утром сонный, поругивая весь Бруклин и самого себя, ехал на склад. Большую часть времени мне приходилось работать с Опарышем. Я понемногу осваивал пространство склада и запоминал многочисленные технические наименования и прочие данные.
Мой напарник с трудом скрывал досаду, когда в поисках нужного крана или колена, я находил искомую полку на стеллажах раньше, чем он отыскивал нужную запись в своей шпаргалке.
Когда мы не могли отыскать что-то, то обращались за помощью. Опарыш бежал в офис к своим старшим наставникам, а я отвлекал, молчаливо копающегося где-нибудь по близости, мексиканца. Мексиканец, услышав лишь наименование и размер, сходу указывал мне, на какой полке это находится. Когда возвращался Опарыш, а задача была уже решена, он очень переживал. Особенно расстраивался, когда он возвращался в сопровождении приказчика, готового помочь ему. Но в этом уже не было необходимости. Дело было сделано. Приказчик, в таких случаях, добродушно посмеивался, мол, ему скоро здесь нечего будет делать. Только Опарышу было не до шуток! К своей службе он относился ревниво, и подобные ситуации серьезно огорчали его. Он становился молчаливым и надуто серьезным.
В конце одного из таких рабочих дней, когда мы загружали грузовой микроавтобус, вероятно, уже последнего в этот день клиента, вопрос о моей дальнейшей “карьере” в этом бизнесе решился быстро и болезненно. Мы должны были отгрузить несколько чугунных труб разного диаметра.
Делали мы это всегда в определенном порядке. Сначала загружали трубы большего размера, а затем, трубы поменьше задвигали во внутрь первых. Тот, кто заносил передний конец трубы, вставлял его в большую трубу, а который сзади, задвигал.
Когда я оказался спереди, я брался правой рукой в перчатке за край трубы, пальцами вовнутрь. Затем, вставлял меньшую трубу в большую, убирал свою руку, а мой напарник сзади, заталкивал трубу вовнутрь. Делали мы это быстро, почти машинально, меняясь местами. Я не думаю, что мой коллега сделал это умышленно, скорее, в спешке по неосторожности. Но при погрузке очередной чугунной трубы, не успел я полностью убрать свою руку как тот сзади, на какую-то долю секунды, преждевременно двинул ее вперед. Один палец моей правой руки оказался между торцами двух труб. Угодило по кончику безымянного пальца, точно по ногтю! Одновременно с горячей болью, я мысленно поблагодарил себя за перчатку и пожелал себе, чтобы повреждение не было серьезным. Я от всей души выругался в адрес Опарыша, труб и всего этого вонючего склада, к которому у меня изначально не лежала душа. Ушел в грязный туалет, где был умывальник. Место ушиба так пекло, что мне хотелось охладить свой раненый палец. Зашибленное место быстро темнело, а боль усиливаться. Мякоть была повреждена не сильно, однако, боль беспокоила. Я надеялся, что кость не повреждена, а уж боль и ноготь можно зализать.
Это также интересно:
Загрузка ...