Америка глазами заблудшего туриста
Опубликовал:Он был уже в возрасте около пятидесяти и являл собой распространенную в Америке категорию неудачников, каковыми там становятся многие мужчины в результате развода. Все совместно нажитое остается супруге с детьми. Муж же, начинает новую жизнь, в которой он должен помнить об обязательстве - регулярно платить алименты и прочие денежные взносы за ранее приобретенное в кредит имущество.
Всякий раз он встречал меня фразой: How are you doing?, то бишь, как поживаешь?
Первые дни я ошибочно слышал в его приветствии вопрос. Отвечал ему как оно ничего… быть таким простофилей, что за четыре доллара в час тягать из подвала ржавый чугун. Но скоро я заметил, что мои впечатления его лишь чуть забавляют… и вовсе не интересуют. Скорее - удивляла моя реакция на его обычное приветствие. Эрик был первым американцем, который спросил меня: Русские, вероятно, как и прочие иностранцы, считают, что в Америке рай и все живущие здесь - сказочно богаты? - Действительно, у нас многие представляют себе Америку лишь по голливудским сказкам, - отвечал я. Из известных нам мест, куда хотелось бы сходить, мы знали лишь некоторые кварталы в Мэнхэттэне, но они находились далеко от нашего подвала. И мы решили прогуляться в парк на Еast 14-St в Бруклине. Там можно было понаблюдать, кто и как играет в теннис. В парке оказалось людно, много детей, родителей, бабушек и дедушек. Все это очень напоминало гор сад в Одессе. Так же кучковались шахматисты и “козлятники” и все скамейки были оккупированы мамашами и бабушками, воркующими о своих делах, пока дети резвились на площадках. Стандартный бруклинский парк отличался от одесского тем, что вместо фонтанов, здесь были площадки для баскетбола, бейсбола, теннисные корты, тренировочные стенки для тенниса и сквоша. В нашем понимании это не парк, а место для спортивных игр и отдыха.
На теннисных кортах резвились люди разного возраста, китайской и прочих советских национальностей. Мы обратили внимание на двоих ребят - не китайцев. Один из них, показался моему товарищу знакомым, и он попробовал выяснить - где они могли раньше встречаться? Посовещавшись, они выяснили, что действительно, около года назад оба участвовали в каких-то любительских теннисных соревнованиях в Ялте. Пока теннисисты любители пытались вспомнить каких-то общих знакомых, я разговорился с его партнером-поляком. Парнишка оказался нетипичным паном. Серьезно озадаченный совершенствованием английского, он не хотел говорить со мной не по-русски. Обнаружив в моем лице слушателя, охотно поделился со мной планами. Сетовал на то, что жизнь в Бруклине и работа с земляками не способствует освоению английского. А язык, оказывается, ему нужен в связи с амбициозными планами поступить на факультет права в университет.
Меня это заинтересовало. Я узнал от него, что дома в Польше он уже поимел какое-то юридическое образование и работал юристом. Но известные перемены привели к тому, что он решил начать все сначала, только в Америке. Днем пахал в бригаде земляков на ремонте крыш, а по вечерам, посещал нечто подобное нашим подготовительным вечерним курсам при университете, где-то в Нью-Йорке. Планировал подкопить денег. Подготовиться и сдать вступительные экзамены. А затем, учиться и подрабатывать.
Достойный пример человека, получившего статус постоянного жителя.
Впоследствии, я встречал многих его соотечественников, выигравших Green Card в лотерею или получивших вид на жительство благодаря своим родственникам. В большинстве - это были рабочие, пропивающие заработанное тяжким трудом. Или скользкие типы… постоянно ищущие кого-нибудь глупее себя. Одним словом - паны.
Расстались мы на том, что еще как-нибудь встретимся и поговорим.
На следующее утро мы решили поехать в другое место. Еще одна трудовая панель, которая находилась на перекрестке улиц Bedford и Lynch в районе Williamsburg Мы уже бывали там. Место казалось более спокойным и, в других отношениях, получше, чем подобное сборище в районе Borough Park.
К часам девяти мы были на месте. Там уже дежурили человек десять: ерунда по сравнению с тем, что мы наблюдали вчера. Наем работников шел вяло. Подъезжали время от времени, чтобы снять одного-двух человек. Погода была хорошая, и мы сидели на солнышке… толковали о туристической жизни в Америке. Коллеги здесь собирались из разных мест, и у каждого своя история. Но объединяли их общие интересы: работа, аренда жилья, получение документов и прочие повседневные бытовые хлопоты в условиях чужой страны.
Плох или хорош данный способ выживания - сказать трудно. Но для начинающих, которые приехали сюда на пустое место и без особых денежных сбережений, это была реальная стартовая площадка, где можно заработать первые, необходимые деньги, кого-то встретить и что-то узнать.
В тот день мы познакомились с парнем из Закарпатья. Уже около года он проживал в Бруклине с такими же земляками-односельчанами-родственниками. Все они, имея некоторый строительный опыт, нелегально работали у постоянного работодателя - еврея уроженца Закарпатья, давно живущего в Бруклине. Сотрудничество с земляком-иудеем обеспечивало их относительно постоянной работой. И хотя отсутствие документов и языковых навыков частенько ставило их в зависимое положение, и босс порой злоупотреблял этим, закарпатская кооперация обрела устойчивый и взаимовыгодный характер.
Новый знакомый Юра не имел ни профессиональных навыков строителя, ни языка, ни особого желания работать. Ему просто понравились Бруклин и Нью-Йорк более, чем родной город Хуст. Спешить ему некуда. Семью дома содержать не надо. И он просто жил здесь, временами подрабатывая, чтобы заплатить за жилье и иметь какие-то деньги на питание и пиво.
Ситуация в этот день складывалась таковая: работу нам никто не предлагал. И мы не приставали со своей готовностью. Погода подсказывала, и мы с ней согласились. Мы спланировали: если в течении еще минут пятнадцати нас никто не пожелает, уходим гулять в Мэнхэттан. Мы находились неподалеку от Вильямсбургского моста, один из нескольких мостов, соединяющих Бруклин с Мэнхэттаном через East River речку. Юра предложил осмотреть некоторые достопримечательности, достойные на его взгляд, внимания туриста.
Прежде всего: торговая точка, где продавали всякое подержанное барахло в огромных количествах, и оценка товара производилась на вес. Место находилось на Kent Ave., - самой крайней авеню вдоль East-речки. Называть ее “авеню” - слишком величаво… замызганная, промышленная, нежилая улица, на которой располагались мрачные постройки, используемые под склады, доки, старые фабрики, сахарные и свечные заводики. Несмотря на неблаговидное расположение торговой точки, здесь наблюдалось достаточно интенсивное коммерческое движение. На асфальтированной просторной площади выруливали грузовики с длинными фургонами-прицепами, которые подгоняли к воротам ангара. Работники - мексиканцы и черные - с респираторами на физиономиях, отцепляли эти фургоны, наполненные тряпьем. Привезенное добро перегружалось в металлические контейнеры на колесах, которые затем катили в ангар.
В просторном, пыльном ангаре идет торговая возня. Покупатели, преимущественно мексиканцы и поляки, роются в контейнерах с тряпьем. Что-то отбирают, примеряют и пакуют в огромные пластиковые пакеты. Судя по массе покупаемого, - для последующей отправки на родину.
На выходе - касса с весами. Там же выдают паковочные мешки. Покупатели ставят свои тряпичные добычи на весы, работник определяет стоимость этой массы, получает с них оплату… и спасибо за покупку! Носи на здоровье, либо отправляй в Мексику и Польшу. Там это будет уже как Made in USA.
Это также интересно:
Загрузка ...