Америка глазами заблудшего туриста (продолжение)
Опубликовал:Продвигаясь к Бостону, мы все меньше обременяли себя мыслями о трудоустройстве в рыбном флоте. Фактически, наша поездка обретала чисто туристическое содержание. Время позволяло проехать далее на Север, от такой возможности мы не отказались. Перемещаясь по территории Новой Англии, мы отмечали меняющиеся радиостанции и виды. В сравнении со штатами Н-Йорк и Н-Джерси, все выглядело здесь скромнее, умереннее, провинциальней и человечней. Это было заметно даже из автомобиля.
Ехали через Бостон. Все, что я мог увидеть, говорило о 360 летнем возрасте этого города. Судя по банковским зданиям и названиям самих банков, которых я не встречал ранее, очевидно, Бостон - финансовый центр Новой Англии, и вообще, культурная и академическая столица. Бостон представлял собою другую Америку, отличительную от Нью-Йорка. Он скорее напоминал Принстон, только побольше, если я верно разглядел этот город, проезжая через него. При иных обстоятельствах стоило бы провести в этом городе пару дней. Мысленно я запланировал себе это место, достойным внимания. А пока, мы катили по 95-й дороге в северном направлении. После Бостона, мы скоро заехали в городок Salem, и решили, что это будет последний пункт в нашем маршруте.
Совершая объезд-осмотр береговой местности, мы приблизились к причалам, у которых стояли рыболовецкие суда. Я понял, что, несмотря на погоду, какой-то промысел все же продолжается. И не только рыбный. С одного судна сгружали на причал ящики с живыми крабами. Мне было достаточно беглого осмотра плав хозяйства, чтобы окончательно убедиться в собственном нежелании и профнепригодности. Тем не менее, все это было ново и любопытно. Здесь во всем чувствовалось влияние океана. Его дары здесь были основным, и вероятно, единственным источником благополучия населения. И сами люди были другими. Несуетливыми и более внимательными к случайным собеседникам. Их язык заметно отличался от того, который я привык слышать в Бруклине. Это был более английский язык. Многое здесь начинало мне нравиться.
Мы решили, все же узнать как можно больше о рыболовстве и стали присматривать кого-нибудь подходящего для интервью. Скоро мы заметили двух субъектов, которые, переговорив с кем-то на судне, направлялись к своему автомобилю. Казалось, что эти двое не очень-то заняты и располагают временем. Я обратился к ним, то первое, что отметил, так это их стойкая нетрезвость и причастность к тяжелому морскому труду. Я выразил наш интерес к трудоустройству, и они спросили, что нас конкретно интересует: работа на берегу или в море?
Я не ошибся в субъектах, они оказались осведомлены в этих вопросах и разговорчивы. Один из них, который постарше, хотя и удобрял свою речь бранью, но все же отвечал на все мои вопросы четко и последовательно. Его речь была ясна и очень отличалась от американского носового произношения. Скоро он поинтересовался: откуда мы. Узнав же, заявил, что он сам из Ирландии, где сейчас и проживает его семья. Второй, его товарищ, был более чем выпивший и являл собою социальное дно Америки. Он не совсем разборчиво, делал мне замечания, из которых я понял, что сейчас есть работа на каком-то комбинате по переработке рыбы, где сам он трудится. В качестве доказательства, он показал свои грязные, изрезанные руки. Коротко ознакомившись с условиями труда на комбинате, я тут же и позабыл об этом.
Тип, представлявший рыбный комбинат, выглядел отталкивающе неряшливо и убивал напрочь всякий интерес к тому, чем занимался. Кисти его рук были исполосованы шрамами. Некоторые порезы были совсем свежими и нуждались в элементарной обработке, к которой прибегнул бы всякий здравомыслящий человек. Этот, вероятно, пользовался какими-то своими пролетарскими методами заживления порезов. Один палец у него был перевязан грязным бинтом, другие порезы - вообще, без каких-либо следов обработки; физиономия- хотя и без шрамов, но уже с несмываемым выражением пришибленности. Разговаривать с ним было трудно и малоинтересно. Все, что меня интересовало, я старался расспросить у его старшего товарища. Мы договорились о том, что он мог бы представить нас работодателю, промышляющему рыбной ловлей. Для этого следовало проехать на другие причалы, где находилось судно, и если повезет, застать его там. Тогда можно будет узнать все конкретно. Это было недалеко, и мы решили проехать туда на их автомобиле и все выяснить на месте. Потрошитель рыбы настойчиво загундосил о необходимости справедливого вознаграждения за оказанные нам услуги. Я, на всякий случай, спросил у старшего: что его приятель имеет ввиду? Тот подтвердил, что нам следует выдать ему на пиво.
Из беседы, по пути к нужному месту, я узнал, что наш случайный ирландский приятель сам зарабатывает на жизнь работой на рыболовных судах. Я старался узнать как можно больше об условиях работы. Из его ответов можно было сделать вывод, что на всяком отдельном судне условия свои. И они зависят от того, как работник договорился с работодателем. При этом, последний будет учитывать и опыт работника, и результаты улова. В конечном счете, оплата труда в прямой зависимости от размеров улова и участия в этом конкретного работника.
Прибыв к причалам, мы обнаружили, что на обоих суднах нет ни души. Встреча не состоялась. Зато нас поводили по этим траулерам. Мы не смогли заглянуть в каюты, так как отсеки были закрыты. Мне показалось, что конструкции суден вообще едва ли предполагали такое пространство кают. Металлические, провонявшиеся рыбой, плавающие фабрики по вылову и обработке рыбы… Находиться на таком траулере, даже пришвартованном и едва покачивающемся на волнах, было неуютно. Я представил себя членом бригады кадров, подобно которым мы здесь встретили. И меня по волнам и ветрам унесут далеко от берега в открытый океан, где будут забрасывать и вытягивать сети. И если пойдет улов, то все набрасываются на рыбу, обрабатывают ее и пакуют в емкости…
Пока ловится рыба и есть куда ее складировать, все работают, не взирая ни на время, ни на погоду. О такой ерунде, как морская болезнь, я вообще молчу. Главное - улов! Будет улов - будут деньги. Ветер, дождь, снег, качка… Смыло волной за борт какого-то недотепу, который сам напросился на работу… Вытащили… повезло. Канул в бездну вод… что ж тут можно поделать… не бросать же из-за этого работу, особенно, если рыба пошла. Ему уже ничем не поможешь.
Кто знает, где может быть заблудший турист, кочующий с места на место. О его выходе в море - где, когда и с кем - никто не знает. Отношения с работодателем нигде не отражены. Вернулись не в полном составе - меньше расходы на оплату труда. Что ни случается - все к лучшему.
Экскурсия на эти мрачные траулеры дала мне живое представление о рыбном промысле. Мне оказалось достаточным побывать на борту ржавого монстра. Остальные детали: огонь, вода и медные трубы, кровь, пот, слезы и блевотина…- восполнили мое воображение. Я не очень-то сожалел о том, что мы не встретили здесь нашего возможного работодателя, какого-нибудь морского волчину. Вопросов к проводнику у меня больше не было. Саша тоже сник и даже отказался от предложения подвезти нас обратно к автомобилю. Я дал изрезанному пролетарию рыбного труда два доллара на пиво, распрощался с ирландским подданным и мы, наконец, остались одни на причале. Вопрос о нашем возможном участии в этой отрасли, как мне казалось, решился на стадии предварительных консультаций. Обошлось без морской болезни.
Мы с удовольствием прогулялись по новым местам. Посетили какую-то столярную мастерскую, где встретили двоих, занятых своим делом работников. Один из них живо отреагировал на наше появление и поинтересовался целями визита.
Я по туристически объяснил: мы здесь проездом, интересуемся работой, и вообще…
Последовал вопрос о том, какая работа нас интересует. Я коротко изложил суть нашего интереса к сезонной работе в рыбном промысле. Собеседник оказался человеком достаточно наблюдательным, чтобы верно определить, с кем он разговаривает. Первое, что он спросил: приходилось ли нам когда-нибудь работать на рыболовных судах? Убедившись, что имеет дело с туристами, он искренне и вполне серьезно советовал быть крайне осмотрительными в своих поисках. Пояснил нам, что подобные поиски обычно заканчиваются тем, что люди попадают в цепкие объятия какого-нибудь предприимчивого, недобросовестного пройдохи, который смекнув, с кем имеет дело, заманчиво сулит большие и быстрые заработки. И вы оказываетесь у него на борту, далеко от берега и в абсолютной зависимости! Образно говоря, обещанные заработки, могут оказаться сыром в мышеловке. Я был склонен поверить ему.
Затем, он заговорил о своей мастерской. Рассказал нам, что небольшая столярная мастерская досталась ему в наследство от отца. Специализируются они на отделке интерьеров судов и достаточно стабильно обеспечены заказами. Но, как он заметил, чтобы сохранить скромный бизнес рентабельным, приходится быть крайне аккуратным в организации производства и отношениях с постоянными заказчиками. Я поинтересовался, как много работников занято в его производстве? И он удивил нас, ответом: постоянно работает лишь один человек, за пять долларов в час.
Мы отметили столь низкую оплату труда. Но он напомнил нам о сезонной занятости местного населения и сложностях трудоустройства в зимний период. Его же работник стабильно занят круглый год.
Заговорили о том, откуда мы приехали сюда и каковы наши впечатления. Наш случайный собеседник согласился с моими наблюдениями о том, что Новая Англия заметно отличается от штатов Н-Йорк и Н-Джерси, чем он явно гордился.
Это также интересно:
Загрузка ...