А. Голяк. “Ничего кроме настоящего”. Роман
Опубликовал:ГЛАВА 4
Телефонный звонок. Это не ко мне - некоторое время мне вообще никто не звонит. Кто-то снял трубку, потом в комнату заглядывает Наташа:
- Андрей, это тебя. По-моему, Батькович.
Я поплёлся к телефону. Наверное звонит, чтобы узнать, как там с записью, в которой я пригласил его поучаствовать. А какая может быть запись, если я на улицу боюсь выйти? На институт совсем болт забил, скоро выгонят оттуда к бениной маме…
- Алло, я слушаю…
- Андрей?
- Нет, Андрей был сегодня убит у себя на квартире при помощи стрелы, отравленной ядом кураре. Вы разговариваете с Эркюлем Пуаро - меня вызвали из Брюсселя расследовать это убийство.
В трубке повисает гробовая тишина. Слышно только дыхание.
- Алло, Батькович!
- Да, я слушаю!
- Ну, чего звонишь? По записи ещё не всё известно, я тебе сам позвоню, когда всё буду знать точно.
- Я не по поводу записи звоню…
- ???
- Может придёшь завтра на репетицию?
Я превращаюсь в соляной столб. Может я ослышался?
- Чего, чего? На репетицию? А чего это вы, вдруг?
Батькович помолчал, и выдал:
- Ну мы же договорились, что может быть ещё соберёмся.
- Мгм! Да я не против. Когда?
- Завтра, в шесть.
- Хорошо я буду.
Трубка ещё некоторое время молчит, потом голосом Батьковича взывает:
- Андрей!
- Чего?
- Так тебя не убили? - это у него юмор такой.
- Убили, убили. Это мой фантом!
Я положил трубку и обалдело уставился на телефон. Чего это они? С какой стати?
Целый вечер я ломал голову,спрашивая себя, зачем мои бывшие коллеги решили вызвонить меня. Ничего умного в голову не приходило. По идее, у них сейчас есть два проекта, которые нужно тянуть в полный рост. Распыляться на остальное просто нет смысла. Тогда зачем? Ничего не понимаю. Ладно, завтра всё выяснится.
На следующий день в назначенное время я бодро ковырялся ключом в знакомой наизусть замочной скважине. Дверь отворилась, и я вошёл туда, где до недавних пор я реализовывал свою “мечту всей жизни”.
Н-да! Ничего не изменилось. Вот матрац на двери, вот Галкины рисунки на стенах, вот Палычевы лозунги-подъёбочки. А если заглянуть вот в этот шкафчик, то можно увидеть всё ту же “коллецию юного извращенца”, состоящую из таких экспонатов, как обёртки от презервативов, использованных здесь на точке, книжки с непристойными рисунками Палычевого исполнения, бутылочка с запахами и тому подобное. А вот и “братья по оружию” ухмыляются и вовсю демонстрируют радость по поводу встречи.
- Чем обязан? - поинтересовался я после взаимных приветствий.
- Как это чем? - Паша изображает благородное негодование, - Поди, не чужие! Вот, решили, что хватит дурака валять, решили опять рыпнуть!
- Ну-ну! - я пытаюсь скрыть сарказм. - И что мы будем рыпать?
- Повторим старое, а если у тебя чего-нибудь есть - помусолим.
- У меня чего-нибудь есть, только опять скулить будете “Неформат!”
- Посмотрим, - они на удивление оптимистичны.
Начинаем рыпать. “Склянi вiршi”, “Це - менi”, “Танцi слiпого” - знакомые призраки начинают ломиться в меня. Просыпается былой кач. Я вполную выкладываюсь перед микрофоном. Конечно, недели “буха” и “торча” дают себя знать - не всегда хватает дыхалки, не совсем уверенно держу верх. Но это мелочи. Мне в кайф, да и остальным, похоже, аналогично. Паша трясёт хаером, вылабывая соляки, Палыч чуть ли не пешком бегает по тарабанам. Батькович, как всегда, серьёзен и деловит.
Доигрываем программу и делаем перерыв. Я снимаю абсолютно мокрую майку и откидываюсь на спинку стула. Палыч заваривает чай, Паша достаёт какие-то сладкие коржики, испечённые матерью. Мы всё это поглощаем под аккомпанемент пьяной ругани, доносящейся из коридора - у студентов сессия. Я допиваю свой чай:
- Ну, что поделываете братцы-кролики?
“Братцы-кролики”, не торопясь, рассказывают, что пишут Владиковы вещи и параллельно делают с ним программу. Говорят, что способный парень, но работать с ним трудно - приходится объяснять элементарные вещи. Говорят, что интересно работать с коммерческим материалом - непривычно и здорово! Говорят, что будут играть зарубежные хиты и его вещи в одной из пиццерий. Говорят, что есть планы, о которых рано говорить. Интересуются, что у меня. Я рассказываю им идею сольника. Больше мне похвалиться нечем.
- Ну что? - Паша берёт гитару, - показывай новьё.
И тут, поддавшись секундному порыву, я решаю показать то, что выплеснулось пару дней назад из моего обкуренного сознания. Ведь это предназначалось им! Пусть слушают! Может быть, тогда они поймут, в чём заковыка! И я беру первый аккорд:
Брате м?й,
Хочу розпов?сти тоб? про себе.
Уяви на мить, що ти - це я…
Они слушали очень внимательно. Вникали, переваривали. Но когда я доиграл, я посмотрел в их глаза, и понял, что докричаться до них мне не удалось. Они восприняли это как очередной сюрреалистический мазок, а не как кровь мою, которую я перед ними выпустил из вен, чтобы показать, чем дышу. Это меня сломало вмомент.
Мы принялись аранжировать пьесу, вертеть её вправо-влево, примерять на неё разные одёжки. Причём, получалось неплохо - видать, измученные коммерческими экскурсами, они пытались отдохнуть душой. Но… Меня это уже не интересовало. Они не взяли главное - то, что лежало на поверхности, то, что я протягивал им в раскрытых ладонях. А без этого сыграть вещь было невозможно.
- Знаешь, - Батькович после репетиции подошёл ко мне, - очень классная вещь. Но для среднего человека она слишком сложна.
- Я никогда не стремился играть для “среднего человека”, - ощетинился я.
Эти постоянные разговоры о “среднем человеке”, о “толпе”, о “стандартном потребителе” выводили меня из себя. Я хотел играть свою музыку и не беспокоиться о том, хватит ли у сантехников и слесарей интеллекта её принять. Чхал я на “среднего человека”!
Мои коллеги, судя по всему, поняли моё настроение, и вопрос о следующей репетиции не поднимался. Мы просто пили чай, трепались о всякой всячине, вспоминали разные весёлости, но я знал - это наша последняя репетиция. Логическая точка. Мы можем надеяться на что-то, или не надеяться ни на что -основной сути это не меняет. Нет смысла раскапывать полуразложившихся покойников - лучше создавать что-то новое.
С репетиции мы шли без обычного “шмиру”. Не хохотали над шутками, не сочиняли на ходу побасенки похабно-эротического содержания. Просто шагали, обмениваясь на ходу короткими замечаниями. Когда мы подошли к развилке, на которой мне предстояло свернуть, мы пожали друг другу руки и разошлись, не оглядываясь. Всё когда-нибудь заканчивается, и нужно быть к этому готовым.
ЛИРИЧЕСКОЕ ОТСТУПЛЕНИЕ
Не спрашивай ничего не спрашивай нет смысла говорить о том чего уже нет видишь я не пью не торчу не бойся я выздоровел это был просто страшный сон мы будем вместе и мы будем счастливы а музыка что музыка никуда она не денется хватит нас в этой жизни и на музыку Таточка не плачь я обещаю всё будет хорошо.
ГЛАВА 5
Иногда всё происходит не так, как мы ожидаем. Иногда игры наугад заканчиваются с непредвиденным результатом. Иногда приходится признать, что после долгого и трудного пути ты оказался не там, куда стремился. И вот, я лежу в ванной, наполненной тёплой водой, и наблюдаю за изящными розоватыми узорами, выплетающимися в воде. Странноватый финал…
Сознание бесплотно и воздушно. В нём возникают хрупкие образы, незаметно сменяющиеся и трансформирующиеся. Тонкие, хрустальные лучики томительного, неопределённого ожидания пронизывают меня насквозь. Иногда я поднимаю руки кверху и рассматриваю аккуратно вычерченные линии, из которых убегает моя жизнь. Впрочем, убегает - это неверно. Скорее, уходит украдкой, на цыпочках, воровато оглядываясь. Я любуюсь красивыми рубиновыми капельками, бегущими по предплечьям. С неуловимым изяществом они падают вниз, и тогда в жидком прозрачном тепле воды распускаются прозрачно-розовые цветы, ежесекундно меняющие форму и окраску. Эти лепестки - моё последнее впечатление в этой жизни. Интересно, будут ли другие?
Я имел в виду жизни…
Запряги воду в ладони,
Сплети струи в тугой узел,
Вышли голодных псов в погоню,
И я никому не скажу, что ты струсил.
Мы долго вязали узлы, пока они не сплелись в один бесформенный ком, который можно лишь рассечь лезвием опасной бритвы. Чирк… Чирк… И всё… И вместо узлов - цветы в воде… А страх… Страх ушёл ещё до того, как ушла первая капелька из моих вен. Так-то…
Нет связанных новостей.
Загрузка ...