А. Голяк. “Ничего кроме настоящего”. Роман
Опубликовал:Мы радуемся вдвоём. Мы хохочем от облегчения, швыряемся подушкой, брызгаемся водой. На шум заглядывает медсестра и застывает столбом от изумления. Потом она вихрем врывается к нам и решительной рукой наводит порядок. Она недовольна, она ворчит и ругает нас. Ну и пусть! Ей не понять того, что бушует в нас, что заставляет нас резвиться и “плохо себя вести”! Ей этого не понять!
ГЛАВА 8
- Валёк, пойми, мне Старый - во, как нужен! - я провёл ребром ладони по горлу.
- Андрюха, я всё понимаю, но он не появлялся недели две, - Валика “колбасит”, и он никак не может собраться с мыслями.
- Ну, хотя бы подскажи, где мне его искать, - я трясу его изо всех сил.
Причина моей настойчивости кроется в моей неугомонности. Через три недели начинается отборочный тур очередной “Червоной Руты”, и мне позарез нужно там выступить. Мне нельзя сейчас пропадать ни в коем случае. Мне нельзя допустить, чтобы в городе сказали: всё, мол, спёкся Андрюха, хана ему. Мне нужно выжить. Я решил собрать временный проект и показаться на фестивале.
На бас я подписал Батьковича, на барабаны - Полтинника. Да, именно Полтинника! Сам не знаю, почему он согласился играть со мной, учитывая, что на фестивале он будет ещё с тремя командами. Полтинник - нарасхват! На гитару я планировал пригласить Старого, и уже вторую неделю мечусь по всем знакомым, стараясь его “вычислить”.
Валёк ничем помочь не может. Я в отчаянии. Что делать? И тут - о, моя счастливая звезда - раздаётся звонок в дверь! Валёк идёт открывать и впускает в квартиру Апреля. Хе-хе, это в образе Апреля заявился мой ангел-хранитель. Нет, не подумайте, я не сошёл с ума, и не собираюсь подписывать Апреля на “живую лабу”. Я с ним разговаривал только по поводу записи. Но Апрель - важный источник информации. Морща лоб, он вспоминает, что пару дней назад он видел Старого. По словам Апреля, тот продавал майонез на трамвайной остановке возле оперного.
- Знаешь, он ваще без башлей сидел в последнее время, - Апрель возмущён этим обстоятельством, - во страна, бля, где музыканту, чтоб не сдохнуть, приходится майонезом торговать.
Я абсолютно согласен, что это - говно, но у меня нет времени обсасывать этот вопрос. Мне нужно бежать. Наспех прощаюсь, хватаю куртку и бегу к указанному Апрелем месту. Господи, сделай так, чтобы он ничего не перепутал!
Нет, всё в порядке! Вот он, лоток! Ящики с майонезными банками. И Старый собственной персоной. Слава Богу! Вот он важно расхаживает возле прилавка, иногда поднося ко рту озябшие руки, чтобы согреть их дыханием. Возле него весело щебечет незнакомая мне барышня.
- Старый, привет! - я не в силах скрыть радость от того, что я, всё-таки, нашёл пропажу.
- Здорово! - он суёт мне задубевшую ладонь. - Как жизнь?
- Старый, я ищу тебя две недели!
Старый озадачен. Старый даже не скрывает этого. Старый хочет знать, зачем он мне понадобился.
- Понимаешь, “Клана Тишины” больше нет, - при этих моих словах Старый делает большие глаза и всей своей мимикой демонстрирует изумление.
- И что? - осторожно интересуется он.
- Я хочу выступить на отборочном “Руты”. Хотел подписать тебя на гитару.
- А кого ты ещё подписал? - Старый обязан выполнить все “формальности”.
- Басист “Клана” Батькович, на барабанах - Полтинник, на гитаре - ты.
- Понимаешь, - мнётся Старый, - мы с “Пятихатками” тоже планируем на “Руте” показаться. Если тебя это не наламывает…
- Старый, меня это абсолютно не наламывает! Вон Полтинник вообще с тремя командами лабает - с вами, со мной и с “Электрическим Адольфом”.
- Тогда нет проблем. Где рыпаем?
- На бывшей клановской точке. Помнишь, где это?
- Общага Лесотеха?
- Точно. Когда ты можешь начать?
- Да хоть завтра!
Барышня, внимательно слушающая наш разговор, дёргает Старого за рукав:
- Послезавтра у Полтинника свадьба. Так что, раньше следующей недели не надейтесь.
- А, кстати, познакомься, - спохватился мой собеседник, - это моя жена Галя.
- Очень приятно, - я улыбаюсь ей и перевожу взгляд на Старого, - как тогда договоримся?
- Перезвони Полтиннику, и согласуй всё с ним. Потом подойдёшь сюда и скажешь мне, как вы договорились. Лады?
- Лады!
- Ну, тогда бывай! Рад был тебя увидеть! Слушай, а что вы в “Клане Тишины” не поделили? Чего разбежались-то?
- У нас разные взгляды на музыку.
- Так ведь вы лабали вместе уже три года!
- Понимаешь, это проявляется тогда, когда на повестке дня становится вопрос о коммерции. Правда, они, почему-то, стыдливо скрывают эту сторону вопроса.
Старый пожал плечами. Что толку что-нибудь говорить? Всегда музыканты срались из-за денег, и всегда они будут из-за них сраться. Здесь ничего не изменишь. Что такое музыкант? Проститутка, продающая свой талант, своё умение, свои идеи. Приходится выбирать, чего ты хочешь - творчества или стабильного заработка. Нет ничего зазорного в изготовлении коммерческой музыки. Весь вопрос в том, чтобы качественно сделать материал, а стилевые особенности - вопрос вкуса. Старый подходил к этому с точки зрения профессионала, а я - с позиции любителя. Я ещё не перегорел романтикой творчества и надеялся удивить толпу. А толпа не любит, чтобы её удивляли. Толпа не жаждет ломки традиций. Толпа жаждет хлеба и зрелищ. Для неё главное - чтобы хлеб был дёшев и съедобен, а зрелища - доступны её пониманию. Иначе, она будет не в состоянии “сожрать” их. Есть, конечно, другой путь - обмануть толпу. Войти в моду. Убедить её, что всё, что сожрали Вася, Жора, Коля и Маня, должны употребить и остальные. Кто не с нами - тот лох! Иначе не бывает.
- Знаешь, - Старый не смотрел мне в глаза, - может быть ты и правильный музыкант, но ты кретин. Проблема в том, что они повзрослели раньше тебя. А ты поумнеешь тогда, когда всерьёз начнёшь зарабатывать на хлеб. Не обижайся, я просто сказал, что думал…
Вечером я позвонил Паше. После взаимных приветствий я сообщил ему, что намерен начать репетиции на нашей совместной точке, и звоню, чтобы согласовать графики команд. Паша, естественно, в восторг не пришёл, но продиктовал мне своё расписание.
- Ты только спроси у Палыча разрешения играть на его барабанах, - прощаясь, сказал мне он.
- Не беспокойся, с этой стороны проблем не будет.
Я набрал телефон Палыча.
- Здорово, брат! Как жизнь?
- Да ничего, нормально, вживаюсь в семейный быт, - он женился за неделю до моего “прыжка в ванную”.
- И как? Нравится?
- Всяко бывает, - уклончиво ответил брат.
- Слушай, тут такое дело… Я начинаю репетиции у нас на точке, и хотел попросить у тебя разрешения, чтобы Полтинник поиграл на твоих барабанах.
В трубке зашуршало неловкое молчание, потом он неуверенно произнёс:
- Может быть, ты сможешь по-другому решить этот вопрос?
- Брат, если бы я мог по-другому решить этот вопрос, я бы не обращался к тебе.
- Извини, но я ничем помочь не могу. Найди какой-нибудь другой вариант.
Мне показалось, что я ослышался. Это не лезло ни в какие ворота и не умещалось в моём сознании.
- Брат, ты понимаешь, что этим ходом ты меня здорово подставляешь? Ты перечёркиваешь мне выступление на фестивале! Понимаешь?
- Прости меня, но я не могу разрешить пользоваться моими барабанами, - ему было стыдно, неловко, но он держался из последних сил.
- Это твоё последнее слово?
- Да, - твёрдо произнёс Палыч.
- Хорошо, - я сдерживался изо-всех сил, - я это запомню навсегда. До сегодняшнего дня ты был моим братом, но теперь я не хочу иметь с тобой ничего общего. Понял?
- Не сердись брат, я не могу поступить по-другому.
- Тамбовский бомж тебе брат! - заорал я, и, перейдя на сдавленный шёпот, зашипел в трубку:
- Пусть когда-нибудь и тебя кинут в такой же безвыходной ситуации самые близкие друзья. И тогда ты вспомнишь меня! - я швырнул трубку.
Всё! Пиздец! Вот тебе и брат! На хер таких братьев! Я сунул в рот сигарету и закурил. Воображение услужливо подсовывало мне картинки из прошлого. Вот мы пьём вино в день нашего знакомства. Вот первый концерт “Клана Тишины”. Вот запись первого альбома - мы спим на столах, мы играем, мы пьём водку. Вот “Червона Рута” в девяносто третьем году. Вот Карпаты, дождь, бушующая река, мы идём по воде, и нас сносит течение. Вот моя свадьба, Палыч в церкви держит надо мной венец. Концерты, записи, тусовки. Развал “Клана”. Свадьба Палыча, я произношу тост, Батькович льёт шампанское в декольте невесте. И всё. Больше ничего не будет. Ничего! Случилось самое великое разочарование последнего времени. Хватит. Не нужно мне друзей. Буду один. Лучше не надеяться ни на кого, кроме себя. Так надёжней.
Нет связанных новостей.
Загрузка ...