А. Голяк. “Ничего кроме настоящего”. Роман
Опубликовал:Дальше разразился очередной скандал. Говорили все и говорили много. В результате, было решено в фестивале участие принять. Особенно после того, как Высыль подробно о нём рассказал. Оказывается, он имел в виду Всеукраинский фестиваль акустической музыки “Подкова”. Наш формат, наша фишка. Неделя на подготовку.
Ещё немного ора по поводу названия группы - мы ещё не удосужились назваться. Через каких-нибудь двух часов криков, угроз и оскорблений останавливаемся на названии “Отдельная Территория”. Всё, запускайте праздничные фейерверки и пойте радостные песни! В этот, и ни в какой другой, момент родилась новая группа!
На следующий день мы с Васылём отправились подавать заявку. В офисе фестиваля нас впечатлила деловая атмосфера и простота процедуры. Васыль же, в свою очередь, поразил дирекцию фестиваля своей словоохотливостью, любознательностью и рок-безграмотностью. О, его беседы с администрацией - это было незабываемое шоу. Я уже заполнил все анкеты, получил все пропуска, и расположился в уголочке насладиться этим зрелищем. Васыль дотошно вникал в мельчайшие нюансы фестивальной практики, интересовался такими мелочами, что его собеседники только руками разводили. Удивляюсь, почему они попросту не выгнали нас оттуда к бениной маме…
На сам фестиваль я явился в состоянии, близком к обморочному. Про себя я уже жалел о том, что повёлся на провокацию Васыля, но отступать было поздно - все мосты были сожжены.
Я стоял в вестибюле Дома культуры им. Гагарина и рассматривал толпу, вливающуюся в дверь широким потоком.
- Андрюха! Какой сюрприз! - меня хлопнули по плечу ладонью.
Я обернулся и увидел расплывшуюся в улыбке физиономию Серёги Головина, гитариста “Долины Снов”. Он явно рад меня видеть.
- Как жизнь? Ты пропал куда-то… Что делаешь после “Клана Тишины”?
- У меня новая группа. Что-то типа этнической психоделии. Сам услышишь - мы здесь играем.
- Гостями?
- Нет, конкурсантами.
Серёгу это рассмешило - он хохочет, хлопая себя по коленям:
- Ну, чувак, кто же это такой умный, что вас в конкурс пускает?
- Мы сами так решили. Для интересу.
Ещё бы, Серёге не веселиться - большинство коллег по цеху здесь играет в качестве гостей. Ничего, как-нибудь прорвёмся. Я направился в зал. Мы шли пятыми по списку, и мне было интересно посмотреть на тех, кто будет играть перед нами.
В зале я наткнулся на Сашку Качумова.
- Упс! Смотрите, какие люди - Поляк собственной персоной! - Саня радуется и жмёт мне руку.
- А ты какими судьбами? - интересуюсь я, - Акустику послушать захотелось?
- Да нет, я сегодня представляю здесь свой новый проект “Теорема Ферма”.
- Ну и названьице! Долго думал?
- Не-а! В шесть секунд! Никак не мог отдуплиться с названием, взял энциклопедию и ткнул пальцем наугад. Делов-то!
Сашка взбудоражен. Оно и понятно - я наблюдал его метания, которые по времени совпали с моими смурами. На последней “Червоной Руте” “Долина Снов” играла и с ним, и отдельно с Олесей Остапчук. Леськины вещи были отмечены жюрями, и группа получила хороший толчок. Интересные предложения, гастроли, записи. Сашка остался как-бы не у дел. Начались косяки, скулы, интриги и прочая хрень. Закончилось тем, что Качумов ушёл из “Долины”. Через какое-то время он собрал новую группу, и сегодня собирался дебютировать.
- Погоди, Саня, у тебя разве акустический музон?
- Мы имеем две программы - в акустике и в электричестве. А что у тебя? До меня доходили какие-то интригующие слухи, но никто ничего толком не знает. Ты как пропал полгода назад, так о тебе ничего не было слышно.
- Да чего там рассказывать? Сегодня сам всё услышишь.
В толпе народа я увидел лица своих “бывшеньких”. Батькович радостно заулыбался и потянул к нам Пашу.
- Привет конкурсантам! - они, естественно, в курсе.
- Привет “Морю Лаптевых” от моряков речного пароходства! - шутливо приветствовал их Сашка.
Дальше пошёл обычный трёп “за жизнь”. Я понимаю, что толком посмотреть концерт мне не удастся. Беседовать с бывшими друзьями тоже особой охоты нет. Я отговариваюсь срочным делом и линяю за кулисы искать своих музыкантов. В спину мне несутся благожелательные напутствия “Лаптевых”. Н-да, прошли времена, когда мы общались, смахивая с языков сочащийся яд.
За сценой я нахожу Васыля с Боженой, согласовывающих по своим нотным записям последние детали. Димка сегодня не играет - мы не ориентировались на “чистую” акустику, и все партии у него в электричестве. Наконец нас объявляют. Делаю глубокий вдох-выдох и выхожу на сцену.
И-и-их! Давно забытое ощущение! Несколько секунд прихожу в себя. Пипл встречает молча - обо мне попросту забыли за то время, что я смурил, работал, скрывался, сочинял. Да оно и к лучшему - начнём всё с чистого листа. В первом ряду в полном составе сидят “бывшенькие”. На лицах - вежливый интерес. Типа “удиви-ка нас”.
Располагаемся на сцене. Я приветствую публику несколькими фразами и подношу ко рту дрымбу16. По залу несётся рваный ритм моих камланий. Васыль и Божена вливаются в них вязкой мутной теменью. Я убираю дрымбу, прикрываю глаза и шепчу в микрофон:
Я забираю вас з собою
Марити неспокоєм,
Я забираю вас з собою
Носити в долонях дощ…17
Виолончель оплетает мои слова тугой кожаной лентой, сопилка берёт низкие клокочущие тона, добавляя пространства. А я продолжаю заклинать, звать за собой:
Дивiться на мене -
Я
Розрiзаю
Яблуко!
Час кам’яних iдолiв вже скiнчився,
А час дерев`яних iдолiв ще не настав…
Це мить, коли вмирають боги,
i народжуються богочоловiки,
i головне - вчасно вмерти,
Щоб встигнути вчасно народитись.
Последние слова я швыряю в зал хриплым срывающимся голосом. Потом отпускаю поводья и снова беру дрымбу. Васыль играет вступление к “Ворожбе”, Божена врезается бритвой фрилки18, вспарывая лирику Васыля. Я вступаю гитарой, и виолончель тянет нить волынкообразного сопровождения.
Берегом ранку тендiтного
Хтось тiкав, наче навiжений,
Уносив сон пiд сорочкою -
Крадену сповiдь причинної.19
Я не смотрю в зал, я не обращаю на них ни малейшего внимания, но я знаю, что они покорно идут за мной. Они у меня в ладонях. И они никуда не денутся, если не разжать пальцы.
Стогiн болю тугий
Скроню п’ястом швидким
Пестив-цiлував,
Виливав далечiнь
В очi рухом повiк -
Сонце доганяв.
Всё-таки, это было не то. Не то, что на репетициях. Мы играли гораздо хуже. Я старался не обращать на это внимания, но чувствовалось, что мы не настолько выразительны, как на репетициях.
Заключительная часть “Ворожбы”. Резкий ритм сменяется расплывчптостью.
Дебри.
Дебри звуков и образов.
Здесь можно встретить всё, что угодно.
Всё, что нарисует услужливое воображение.
Ворожба
Чорною чаплею
Крилами нiч торка.
Зазирав
У вiкна пустих криниць -
Вiдповiдi шукав.
Я пробираюсь наощупь между виолончельными глиссами. Мне вслед шипят бешеные сопилки, бросающиеся из отстранённости в нечеловеческую ярость.
Околиця спогадiв окреслена втомою вiдьми,
Околиця спогадiв позначена полум’ям слiв її
Вино прокльонiв пролито - розцвiтає кропива вночi
Безокий звiр виходить iз хащ до тебе.
Я не здесь, не на сцене. Я где-то там, где цветёт крапива, где живёт безглазый зверь, который выходит из лесу на звуки моих заклинаний.
Земля горить, траву палить - i я горю, тебе палю,
Земля горить, камiнь палить - i я горю, тебе палю,
Ворожба чорною чаплею крилами нiч торка,
Ворожба…
Нет связанных новостей.
Загрузка ...