А. Голяк. “Удовлетворение”. Роман

За сервис он, добрая душа, не брал ни копейки. Алик решил, что в его жизни наступила “золотая эра”.
Правда, длилась она недолго - всего-то семь деньков. Ибо на пятый день маму Алика стали терзать нехорошие подозрения. А на седьмой она вызвала ментов. И те повязали “медбрата Андрюшу” как раз в момент оказания “врачебной помощи”. “Золотая эра” в жизни Алика закончилась. Не зря на перстне у царя Соломона было написано: “Всё проходит”.
В ментовке Кокса держали недолго - Алик после ухода ментов перезвонил Пеплу, тот взял из загашника пачку волшебных зелёных билетов и поехал выручать злополучного “медбрата”. Бескорыстная тяга Кокса к облегчению страданий ближнего обошлась группе весьма недёшево - о записи полноценной пластинки на ближайшее время можно было смело забыть. Ибо работники милиции показали себя более меркантильными, чем “медбрат”, и просто обожали зелёные американские деньги. Особенно, с портретом президента Гамильтона.
- Дятел! Ну, какой же дятел! Сука, заебало меня это всё до ручки! - Пепел никак не мог успокоиться.
На него, вдруг, навалилась дикая усталость - вот с такими долбоёбами он просирает свои годы, а их, между прочим, уже не перепишешь набело. Они, эти долбанные курты кобейны, будут бухать, торчать, оставлять ментам и наркодилерам все деньги, которые удаётся сколотить на мельчайшие шажки вперёд, они будут профукивать своё и его, Пепла, время, как будто собираются жить вечно. А он из-за них снова и снова оказывается отброшенным назад… Снова и снова на своей родной мусорной свалке… И всё тот же провонявший мочой подъезд, продавленный диван и полная окурков пепельница, как микромодель его Вселенной.
Он зашёл в магазин, купил бутылку водки и немного пожрать - после студии он так и не успел поужинать.
Татьяна укатила в свой Стокгольм, звала с собой, а он не поехал - нафиг нужно, он не ручная болонка для бизнесвумен. Да и вообще, пора завязывать со всем этим - становиться принцем-консортом Пепел не собирался. Поспали, порадовались и хватит. Всё равно Пеплу не выпрыгнуть на её уровень, а другие условия его не устроят. Длительные полноценные отношения возможны только между равноправными партнёрами. Иначе этот перекос рано или поздно станет причиной трещины. Нет, уж лучше продавленный диван и одиночество…
Чёртова лампочка на лестничной клетке снова не горела. Пепел никак не мог попасть ключом в замочную скважину - долго нащупывал её, бормоча ругательства. Вошёл, захлопнул дверь, поставил тяжёлый пакет со снедью на табурет в прихожей, а сам уселся прямо на пол, стаскивая с ног “казаки”.
- Что-то ты, Лёш, задёрганный какой-то. Случилось чего? - Пепел поднял голову и встретился глазами с Дашей.

ГЛАВА 2

Current music: ROCK-FELLER$ “Будем делать любовь”
- Опа… Какая приятная неожиданность… Или неожиданная приятность… - Пепел медленно поднялся с пола. - Какими судьбами? - он чмокнул Дашу в щёку.
Откровенно говоря, Даша просто зашла оставить ключи от квартиры. Эдакий символический жест, хорошо раскрученный кинематографом - главный герой приходит домой и обнаруживает лежащую на столе связку ключей. Крупным планом - его глаза, вселенская печаль, сожаление о том, что не сложилось, и, возможно, желание всё исправить. Хотя, на последнее Даша уже не рассчитывала.
На деле всё получилось не так. Оказавшись в квартире и романтично расположив ключи на журнальном столике в комнате, Даша решила выпить напоследок чаю. Пока грелся чайник, она озябла и привычно закуталась в старый пеплов свитер… Рассматривала, словно в первый раз, старые афиши на стенах, перебирала кипу джазовых пластинок… Старательно проделывала то, что стало для неё таким привычным за долгое время. Потом пила чай, обещая себе, что ещё пять минут и она уйдёт… Пока не услышала скрежет ключа в замке.
- Шла мимо - решила ключи занести.
- Что так? - прищурился Пепел.
- Ну… С какой стати они у меня? Нехорошо как-то получается - приду без спросу да невовремя… Кому это нужно, Лёш? Захотим увидеться - созвонимся.
- А-а-а-а… Вон оно что… Ну, считай, что созвонились. Поужинаешь со мной? А то муторно как-то одному.
Ужин в планы Даши совсем уж не входил. Через час она должна была встретиться с Пэм и ехать на день рождения какого-то модного художника в “Синюю марку”. Но оставить Пепла одного, когда он просит остаться - это было выше Дашиных сил. Она перезвонит Пэм и попросит заехать за ней позже, ничего страшного, если они немного опоздают.
Пока Пепел готовил простецкий ужин, Даша пыталась набрать Пэм. Чёртова труба мерзко долдонила одно и то же:
- Аппарат абонента выключен или вне зоны досягаемости. Перезвоните, пожалуйста, позже.
И где только они берут баб с такими отвратными голосами? Ладно, в крайнем случае, Пэм сама может ей звякнуть.
Пепел налил по первой и поднял рюмку:
- Со свиданьицем, Дашутка.
- Со свиданьицем, Лёш.
Было странно вот так сидеть напротив него, пить с ним, слушать его новости, рассказывать о своих. Будто не существует этой его Татьяны, а у неё не было никаких переплетений с Пэм. Всё как раньше. Почти… Обычные диалоги, улыбки, зацепочки, глаза в глаза, соринки-нюансы, шероховатости живого разговора, нанизанного на нить взаимного интереса…
Привычно положив ноги на табурет, Пепел открыл банку с табаком, набил трубку, чиркнул спичкой и со смаком затянулся. Напряжение стало понемногу покидать его. Он был рад Дашиному приходу - это значит, что пока не будет чёрной воронки безысходности, это значит, что есть отсрочка, а там поглядим…
Даша внимательно следила за Пеплом. Он заметно чем-то расстроен, совершенно выбит из колеи и нуждается в подпорках, чтоб не упасть. Он рассказал ей сегодняшнюю историю с Коксом, и было ясно, что есть что-то ещё… К чему Кокс стал просто довеском. Той последней соломинкой, что может сломать спину верблюда.
Милая, заботливая пай-девочка спрыгивает с темы на тему, со ступеньки на ступеньку. Прыг-скок, прыг-скок. Она отвлекает от нехороших мыслей. Она не создаёт напрягов и готова подставить своё хрупкое плечико, когда нужно. Впрочем, где-то так оно и есть.
- Лёш, а помнишь, когда мы с тобой вот так вот сидели в последний раз, ты пел для меня? Знаешь, а ведь я это частенько вспоминаю…

Это также интересно:

1. А. Голяк. “Ничего кроме настоящего”. Роман