Заплатив за Кокса ментам, он оставил чуваков без денег, и срочно потребовались концерты. Даже не на запись, а просто на зарплату музыкантам. Учитывая, что все клубы были оповещены о том, что “Вельвет” работают в студии над пластинкой и в ближайшие пару месяцев на них можно не рассчитывать, найти концерты было непросто. Спасло то, что “Синяя марка” проводила какой-то очередной фест с богатыми спонсорами и “Вельвет” пригласили отыграть часовой сет в рамках этого мероприятия.
Пепел ещё раз хлебнул из фляжки и вышёл из-за кулис. Толпа взревела, на сцену полетели тюбики губной помады, пудреницы, носовые платки… Он включился и повернулся к публике спиной. Такая у Пепла муза - поначалу не замечать зал. Не от звёздности своей, не от хамства, нет. Ему так проще сосредоточиться.
Кивнул Коксу - тот швырнул сухие доли счёта… Тяжёлое гитарное вступление… Резкий поворот к микрофону - и агрессивно в зал первые строчки:

Ствол весны у виска - я ей обесточен,
Я срываю с себя этикетку: “Просрочен”
Я расплатился сполна с каждым из кредиторов,
Я пришёл, полон тем, стихов и аккордов!

Новая вещь, написанная буквально неделю назад. Аранжировка, сука, совсем сырая. Но драйв есть, звериный драйв, который выметает всё лишнее из мозгов, как пушечный выстрел…

Исцарапанные бессонницами, зрачки вертикальны,
Сказанные в темноте слова - сакральны,
И много долгих километров нежности в крови -
Мне осточертело трахаться, я прошу немного любви…

Он зубами вгрызается в каждую букву, чувствует солёный кровавый привкус каждой строчки, выталкивая их языком наружу… А теперь немного воздуха:

Мечтать
Надо нам
Читать
По губам
Фразы нерасставаний,
Спазмы полупризнаний…

Огоньки зажигалок там внизу под ногами раскачиваются, образуя маленькие огненные волны… Он чувствует привычную нить, которая всё крепче привязывает его к каждому из стоящих возле сцены… Даже не нить - артерия, которая перекачивает его, Пепла, кровь в сердца тех, что тянут сейчас вверх руки с зажигалками…

Слова -
Это дым
Давай
Помолчим
Ночью
Это так просто
Хочешь -
Выпьем без тоста

И снова всё сметает ураган звука. Он бросает им кровоточащие куски живой, пульсирующей ткани…

Я отдам все триумфы своих наступлений
За то, чтоб лицом прижаться к твоим коленям,
Чтоб целовать родинку на твоей ключице,
И пусть случится всё, что должно случиться…

Их города выжжены дотла, их надежды глядят в небо пустыми глазницами, имена преданы забвению, книги сожжены и развеяны по ветру… Там ноябрьский синдром безысходности… И кто-то протягивает им в раскрытых ладонях Мечту, светлую и несбыточную, какой может быть только Мечта… Они тянутся к ней, становясь на цыпочки, они касаются её кончиками пальцев… И не могут дотянуться… Но знают, что это произойдёт рано или поздно… И тогда их источники снова наполняются водой, а жизнь - смыслом.
Последний грубый мазок, отчаянная попытка выпрыгнуть за рамки возможного:

Я разбил телевизор, упал в неизвестность,
Мне насрать на их амбиции, на политкорректность,
Патриотизм, героизм - весь этот отстой -
Всё теряет свой смысл, когда ты не со мной.

Лаконичная кода зависает над залом. Одобрительный рёв толпы. Пепел здоровается, благодарит за приём. По залу идут волны. Руки, зажигалки, глаза… Хотя, со сцены обычно не видно глаз…
Дальше - тяжёлый бронепоезд следующего боевика:

Не оставляй меня вживых в дождливых строчках сентября,
Мне слишком часто все подряд стреляют спину…

Выложились на сцене до капли. Мокрые волосы вразлёт, пальцы в кровь, распахнутые в электрическом спазме рты… Весь час бились вместе с толпой, как одно гигантское сердце. Уходили - зал не отпускал. Вернуться и сыграть “Никогда не умрём” - чтоб дожать… Что-то вроде контрольного выстрела в мозг.
За кулисами - как обычно. Коридор лиц, руки, голоса. Вспышки фотографов. Умоляющие девичьи глаза - сфотографируйся со мной, ну, пожалуйста, прошу тебя - последний глоток из фляжки, пусто. Наклонив голову, вперёд сквозь толпу, укрыться от этого шторма, спрятаться, переждать…
Спасительная дверь захлопывается за спиной. Вздох облегчения. Откройте кто-нибудь окно - совершенно нечем дышать.
- Ффффу-у-у, бля, - Гурген обмахивается оранжевой женской майкой, которая неизвестно как попала к нему в руки по дороге со сцены в гримёрку, - вот это дали шмиру! Ебануться!

Это также интересно:

1. А. Голяк. “Ничего кроме настоящего”. Роман

Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63

Tweet

Поделиться