А. Голяк. “Удовлетворение”. Роман

- Епона мать, - Пэм сделала безуспешную попытку подняться.
Ноги, как это часто бывает в таких ситуациях, с возмущением отказывались служить, а мозг настойчиво предлагал забить на всё и поспать ещё хотя бы часиков пять. Но Пэм подозревала, что раз прозвенел будильник, то у неё может быть запланировано что-нибудь важное. Она уселась, прислонившись спиной к дверному косяку и чувствуя, как больно врезается в задницу порог, но переменить место и позу сил не осталось.
- Блядь, что ж меня намечалось-то? - Пэм усиленно заворочала мозговыми извилинами.
Извилины ворочались с трудом и издавали очень неприятный шум в голове. Пэм поморщилась. И совсем уж собралась забить на всё и забыться, как вдруг мгновенно подскочила с громким воплем:
- Эфир, ёб твою мать, у меня же эфир в девять тридцать! - Пэм бросила взгляд на часы, - уже полдевятого!
Она вихрем ворвалась в гостиную и обнаружила там на диване сладко посапывающих во сне Чиллаута и Вовочку - барабанщика “Глистов”. А в спальне на её роскошной двуспальной кровати, раскинувшись крестом, нагло дрых Заяц - вокалист тех же “Глистов”. Он чувствовал себя настолько по-домашнему, что завалился спать в ботинках - Пэм с ужасом посмотрела на своё светлое пушистое покрывало, испачканное говнодавами этого мерзавца.
- Вот пидорасы! - завопила она. - Я сплю на полу в ванной, как последняя прошмандовка, а вы, суки, детский садик устроили, по постелькам разошлись! И ни одна падла меня до кровати не дотащила! Вот хуй вам теперь - будете в подворотнях бухать, а не в моей квартире! Подъём, бляди!
Её пламенное обращение осталось без всякой реакции - Заяц повозился и повернулся на бок. С его громадного ботинка отлепился кусок грязи и упал на ковёр. Пэм скрипнула зубами. Но тут же отвлеклась на нечто более важное:
- Блин, нужно же было Влодеку позвонить! - и метнулась в кухню, где предположительно могла находиться мобилка, если судить по тому, откуда был слышен звонок.
Труба лежала в прихожей возле зеркала, а в кухне обнаружилась Даша. Она спала, по-детски свернувшись калачиком на мягком уголке и подложив кулачок под щёку.
- Дашутка, - Пэм мягко коснулась её плеча и легонько потрясла, - я еду на “Хит FM”, у меня эфир в девять тридцать. Останешься досыпать? Или со мной поедешь?
- А… Да… Я с тобой, солнышко, - Даша потёрла глаза кулачками. - Сейчас умоюсь только…
- Не спеши, мышонок, у нас ещё есть минут пятнадцать. Я позвоню и пойду этих мудаков из кроватей вытряхивать.
Пэм лихорадочно защёлкала кнопками телефона. Пальцы с похмелья слушались плохо.
- Чёрт, только возьми трубу, ну возьми же… Алё, Влодек, дзень добжий! Как жизнь половая? Нормально? Ты помнишь, что у нас сегодня прямой эфир на “Хит FM”?
- Пэм, ласточка, доброе утро, - приятный баритон с еле уловимым польским акцентом, - мы же договорились созвониться вчера вечером. Я ждал звонка, но ты не появилась. Я решил, что всё отменилось.
- Влодек, прости ради Бога! Это я, пизда с ушами, виновата. Вчера была на презентации в джаз-клубе, потом заехали выпить, всё завертелось… Короче, я провтыкала… Влодек, прошу, извини! Приезжай к девяти двадцати, с меня потом коньяк в неограниченных количествах.
- Пэм, я бы с радостью, - трубка зазвучала виновато, - но я сейчас нахожусь в ста километрах от города. Ты не позвонила, а Кирыч предложил съездить на лыжи… В общем вот так вот… Я честно ждал вчера твоего звонка.
- Да я понимаю, Влодек. Я сама во всём виновата. Ну, давай, до скорого! Удачно покататься.
Пэм положила телефон на стол и задумалась. Эфир отменять нельзя. Она не анонсировала, кто будет гостем - хотела сделать слушателям сюрприз. Польский джазовый гитарист Влодек Лещинский! Публика кипятком писает от восторга, а Пэм в полном шоколаде. И вот теперь из-за банального кира ничего этого не будет. Чёрт, что же делать? Эфир не отменить, анонсов передачи не было… Значит… Значит нужно привезти кого-нибудь другого! Кого? Времени - в обрез!
Пэм влетела в гостиную и оценивающе уставилась на диван. Чиллаут! Вот кто станет её спасителем! Бас-гитарист группы “Вельвет” давненько не появлялся в её эфирах, особенно соло.
- Чиллаут! Подъём, мудозвон! Да вставай же, хрен собачий!
- А… Чего? Да какое “вставай”? Иди в жопу! - “спаситель” повернулся носом к стенке и демонстративно захрапел.
- Колька! Ну не будь гондурасом! У меня эфир через час! - Пэм бесцеремонно отодвинула бездыханное тело Вовочки и уселась рядом.
- Ну и пиздуй на свой эфир! Я-то тут при чём?
- Колька, ты мне сегодня нужен на эфире. Влодек отказался, у меня дыра. Выручай, ну плиз!
Чиллаут развернулся к ней лицом, и некоторое время изучал её слезящимся похмельным глазом. Потом выдал вердикт:
- Паршиво выглядишь! Тебе тоже не мешало бы поспать часа три, - после чего развернулся и улёгся поудобней.
- Коо-о-о-олька! Я тебе свою корейскую водку со змеёй отдам! - применила она последнее средство, предложив Чиллауту то, на что он давно точил зуб.
- Сама пей свою водку, змея! Мы такого говна не употребля… Бля! - подскочил он на диване, придавив задницей лицо слабо пискнувшего Вовочки. - Водку со змеёй? Точно? Не обманешь?
- Честное пионерское! Бля буду! - забожилась Пэм, делая честные глаза перед шантажистом.
- Еду! - засобирался Чиллаут. - Только дунем шмали на дорожку, а то меня трухает здорово.
- Коль, это прямой эфир. Не запись, а прямой эфир. Давай, шмаль после. А?
- Да я там прямо в студии тогда лыжи склею! Вытряхиваешь меня в такую рань из постели, везёшь на какое-то левое интервью, и ещё без шмали. Не поеду тогда! - заупрямился Чиллаут, почувствовав слабину.
- Ладно, хрен с тобой! - Пэм подошла к шкафчику и вынула спичечный коробок. - Вот, матрай - беру с собой корабль!
- Лады! Щас только зубы почищу.
В такси Пэм попыталась подкраситься, но тряска и дрожащие руки привели к тому, что она стала похожа на готическую принцессу - чёрные круги вокруг глаз и кровавое пятно помады у рта.
- Да ну нахрен этот макиях долбанный! - она всердцах захлопнула пудреницу. - Даш, зайчик, расскажи толком, что было-то вчера?

Это также интересно:

1. А. Голяк. “Ничего кроме настоящего”. Роман