А. Голяк. “Удовлетворение”. Роман

- Просил, чтоб научили импровизировать на гитаре, - уточняет Митрич. - Мы его ласково так отфутболили - не мешай, мол, иди лучше записывайся. Он как клещ вцепился - расскажите сам принцип. А что ему рассказывать, если он ни уха, ни рыла в этом не волокёт. Мы его культурно спроваживаем - чего тут рассказывать, учись и лабай… А он своё гундосит - ну должен же быть какой-нибудь секрет, на котором всё строится… Шурик не выдержал и послал его за водкой - иди, мол, купи два жбана, а мы, так и быть, расскажем тебе секрет. Пока чувак бегал в магазин, мы уже успели о нём забыть. Сидим, трындим о своём… Прибегает, приносит “бинокль”1… Ну, говорит, рассказывайте. Шурик, типа, удивился - чего тебе рассказывать? А чувак ему: “Секрет рассказывайте, как импровизировать!” Тогда Шурик подумал и говорит: “Секрет простой - НИКОГДА НЕ ИГРАЙ СИ-БЕМОЛЬ!”
Все долго смеются. Потом завязывается спор на предмет того, поверил ли пионерский гитарист в то, что ему действительно сообщили важный принцип импровизации. Мнения разделились - Митрич считал, что чувак понял, что его развели. А Челя истово уверял, что юное дарование стопроцентно повелось, и теперь ни за что в жизни не будет играть запретную ноту, адскую и загадочную си-бемоль. Решили спросить Шурика, который как раз в этот момент куда-то запропастился.
- Шура! Голубь драгоценный, куда ты делся? Иди, реши наш маленький спор.
- Чего? - Шурик появляется из аранжираторской.
- Как ты думаешь, гитарист “калашей” повёлся на твою разводку?
- А хуй его знает… Вряд-ли… Это же полным дауном нужно быть, чтобы купиться на такое… Хотя… Он и выглядит полным дауном. Слушай, Чель, у тебя от головы есть что-нибудь в аптечке?
- От головы, Шура, очень хорошо помогает одно средство, - загадочно тянет Челя.
- Ну?
- Гильотина, - под общий хохот сообщает он Шурику и с наслаждением наблюдает, как у того вытягивается лицо. - Иди, глянь в шкафчике, может и есть чего. Только ты не мешал бы таблетки с водкой.
- Да ничего страшного - сто раз пил анальгин после спиртного - он от этого ещё лучше всасывается. Спасу нет терпеть.
Шурик подходит к обшарпанному шкафчику самого совкового вида с намалёванным на дверце красным крестом. Долго в нём роется, полностью погрузив туда голову.
- Народ, а донотит от чего? Не от головы, часом? - гулко доносится из глубин аптечки.
- Какой донотит? В первый раз слышу, - Челя, кряхтя, поднимается и подходит взглянуть. - А ну покажь, что это за лекарство такое неизвестное?
- А вот, - Шурик выныривает и протягивает Челе два пакетика. - Порошок какой-то. Порошки обычно бывают или от головы, или от температуры. Должно помочь, по идее.
Челя рассматривает загадочные пакетики сначала с недоумением, потом с восторгом, и начинает корчиться в приступе дикого хохота. Он приплясывает, хлопает себя по толстым ляжкам и барабанит кулаками по своему громадному колышущемуся брюху.
- Ну, ты ваще! Ой, уссаться!
- Что там? - заинтересованные зрители подходят взглянуть, заинтригованные причиной столь бурного веселья.
Наконец, Челя разжимает руку и выставляет на всеобщее обозрение два замызганных пакетика с силикогелевыми шариками, которые обычно кладут в новую обувь, для того, чтобы защитить её от сырости. На каждом из них большими чёрными буквами написано:

DO NOT EAT1

МНОГОТОЧИЯ…
Город живет - из распахнутых вен
Хлещет любовь без вкуса измен,
Без слёз и гримас, без порванных платьев,
Любовь поцелуев…

ГЛАВА 9

(коротенькая интерлюдия из воспоминаний Пэм)

Current music: отсутствует

Ну вот, всё закончилось, и все остались живы. Несколько дней дом мой раскачивало как утлый баркас в бурю - здесь гостили два брата по разуму из дружественной Польши. Несмотря на это, мне удалось сохранить жилище, остатки разума, какую-никакую меблишку и приобрести великую веру в любовь человеков.
Марек и Вацек - белокурые чудовища, сумасшедшие викинги, которых наверняка клонирует в подпольных варшавских лабораториях какое-то тайное общество с неизвестной программой и самыми зловещими целями. Ибо женщина не в состоянии родить нечто подобное. Два гороподобных монстра с восторженными взглядами и непередаваемо экспрессивной жестикуляцией - постоянно приходится держаться подальше от их попыток похлопать по плечу.
Они устраивали выставку в Галерее, а у меня остановились пожить - им почему-то показалось, что так будет гораздо удобней, чем в гостинице. Лучше бы они считали иначе…
Мы с Кирой, арт-директором Галереи встретили их в аэропорту.
- Ой, бля, - Кира дёрнула меня за рукав, - мужики вполне себе!
Мужики оказались действительно вполне себе. Мы погрузили их в машину и повезли к Галерее. Прибыв на место, они поцокали языками, зачем-то похлопали в ладоши, в несколько часов при помощи рабочих расположили в выставочном зале свой живописный хлам, который у кого-то поднялся язык назвать произведениями искусства, и заявили, что готовы ехать на квартиру. Всё это проделалось весело, деловито и непринуждённо.
Дома викинги осмотрели спальню, выделенную им под временное пристанище, и изъявили желание поужинать. Ужин состоял из заказанной мною пиццы и великолепного разнообразия бутылок, извлечённых гостями из сумки. В процессе поглощения всего этого выяснилось, что у нас офигенный городишко, они ни хрена не братья, искусство вымерло вместе с импрессионистами, пицца - говно, а абсент после водки и бехеровки пить можно, нужно и вкусно.
Викинги громко гоготали, много острили и вели себя вполне свободно. А когда Марек стал заинтересованно поглядывать на Киру, а точнее в её вырез, Вацек так же непринуждённо треснул его по башке бутылкой с кока-колой, после чего братья-славяне устроили довольно таки азартную драчку и раскокали приёмник под визг Киры и мои подбадривающие выкрики. Потом они выдохлись, совсем естественно помирились и намекнули, что пора бы баиньки. Кира уехала на такси, а моё бренное тело принял диван в соседней комнате.

Это также интересно:

1. А. Голяк. “Ничего кроме настоящего”. Роман