А. Голяк. “Удовлетворение”. Роман

Обескураженный провалом своего дебюта Пепел подошёл к конструкции. Пэм попросила его поднять руки и накрепко привязала их к стальным петлям.
- Окей. Так и стой. Ты просто посматривай по сторонам, а я поснимаю. Только естественно, без наигранности.
- Ага… Постараюсь…
Пепел стал посматривать по сторонам, стараясь выглядеть как можно естественней. Временами наигранность всё же прорывалась - тогда нижняя челюсть сама собой выпячивалась, что предполагало некую мужественность в выражении лица. Правда, вместо желаемой мужественности почему-то появлялось точнейшее сходство с олигофреном из справочника по психопатологии.
Пэм отнеслась к нему со снисхождением - критиковать не стала. После серии снимков она извлекла чёрную косынку.
- Вот этим я завяжу тебе глаза. Сфоткаем тебя ещё и таким макаром - в этом есть своеобразная эстетика.
И она старательно лишила его последней степени свободы - зрения. Пепел остался в кромешной тьме, ощущая некоторую беспомощность. Чувствовал он себя на редкость глупо - хотелось скорейшего окончания этой растреклятой фотосессии. Мысленно он успел пожалеть всех фотомоделей мира, которым приходится терпеть подобные унижения и издевательства.
Лёгкие шаги, щелчки фотоаппарата…
- Поверни голову чуть вправо, плиз… Ага, так хорошо… А теперь чуть вниз и вперёд…
Пепел послушно выполнял пожелания.
- Чёрт, флэшка уже забита. Сейчас поменяю - потерпи ещё парочку минуток.
Скрип двери - и Пепел остался в одиночестве. Вздохнул и философски решил смириться - кто идёт против желаний женщины, тот сокращает своё долголетие…
Шаги со стороны двери.
- Я вернулась. Погоди, поправлю твои одёжки.
Она подходит, что-то поправляет, одёргивает… Рука её на мгновение задержалась у Пепла на плече… И явно ласкающим движением мягко легла на грудь… Едва ощутимое прикосновение к шее… И ладонь медленно скользит по груди вниз к животу… Обе её руки легли ему на шею… Пальцы цепко взялись за воротник “формы настоящего Мессии”… Лёгкий треск - и Пепел почувствовал, что рубахи на нём больше нет… Вернее, того, что могло называться рубахой… Он совершенно растерялся, не зная как реагировать на неожиданный поворот событий… И попробовал превратить всё в шутку.
- Эй, гражданочка! Что за вольности? А ну отставить грязные домогательства! Иначе задницу надеру!
Тихий смешок… Шепоток прямо в ухо:
- Попробуй… Если сумеешь освободиться…
Пепел попробовал - и не сумел… Неожиданно он замер, удивлённый неким загадочным явлением - рук на его теле явно стало больше… Четыре, а не две… Шутка начинала выходить за рамки шутки…
- Что за фигня! - он снова дёрнулся, пытаясь освободиться. И снова не удалось - он был крепко привязан к этой чёртовой декорации.
Снова смешок. И шёпот Дашиным голосом:
- Если вас насилуют, мистер, и вы понимаете, что этого не избежать - расслабьтесь и получите удовольствие. Более от вас в данный момент ничего не требуется.
И гадкие девчонки откровенно расхохотались в два голоса, уже совершенно не пытаясь маскироваться. Пепел пытался, было, протестовать, но рот ему залепили влажным поцелуем. И тогда он понял, что бывают ситуации, с которыми при всём желании ничего не поделаешь. Остаётся покориться.
А дальше случился совершеннейший позор и непоправимый урон мущщинскому самолюбию Пепла - развратные дамочки совлекли одежды с его белого тела и принялись пользовать беднягу по полной программе. Приходится употреблять столь нелицеприятное выражение, ибо Пепла именно пользовали. Со смехом, с солёными шутками-прибаутками и неистощимой фантазией девушки изощрялись в разнообразных комбинациях и способах добычи удовольствия. В смысле удовольствий кое-что перепало, разумеется, и Пеплу, но он был настолько ошарашен происходящим, что “расслабиться и насладиться” просто не получалось.
Зато подруги оторвались по полной. Пепел ощутил себя невинной девицей, попавшей лапы похотливых маньяков. Он и представления не имел, сколько всего интересного могут придумать две затейницы с парнем, привязанным к куче стального барахла…
- Ну что ж… Теперь, пожалуй, можно тебя и отпустить, - с этими словами с Пепла сняли повязку и он, щурясь и моргая, уставился на довольные физиономии Пэм и Дашки.
- Что вы тут за аттракцион устроили? Совсем с катушек посъезжали?
- Видишь ли, сладенький, ты в последнее время совершенно забурел. Не замечаешь никого, кроме своей Татьяны, строишь из себя верного рыцаря… Совсем нас, бедненьких, забыл. Нельзя так - нехорошо… Налицо жуткое попрание всех моральных законов. Вот мы и решили восстановить справедливость, чтоб ты не слишком задирал нос и хоть изредка вспоминал о старых друзьях… То бишь, о подругах, - ласково мурлыкала Даша, отвязывая Пепла.
Пэм курила, довольно щурясь, и кивала головой в знак согласия с каждым Дашиным словом.
- А поскольку мадама твоя укатила в очередной деловой вояж, то ущерба ей от нашей маленькой вечеринки никакого. На её долю хватит, когда вернётся, - добавила она. - А теперь хватит дуться и ныть о попранной мужской гордости. Иди в душ, надевай портки и давай поужинаем. Мне вчера х-а-а-а-ароший коньяк презентовали - мы его специально на сейчас оставили.
Пепел, разминая кисти, слушал и диву давался. Он совершенно не узнавал тихую скромную Дашу, которую хорошо, как ему казалось, знал с детства. Но высказываться по этому вопросу не стал - как, впрочем, и по остальным. Лучше не вдаваться в выяснения отношений и делать хорошую мину при плохой игре.
- Хотя игру назвать плохой язык не повернётся… Совсем, даже, наоборот, - пришло ему в голову.
Пепел смущённо хрюкнул, прогоняя крамольную мыслишку, и глянул исподтишка на девчонок - как будто те могли подслушать. Вздохнул и послушно поплёлся в душ. Да и от ужина отказываться он не собирался - жрать хотелось неимоверно.

ГЛАВА 12

Current music: DOORS “Light My Fire”

Это также интересно:

1. А. Голяк. “Ничего кроме настоящего”. Роман