П - Р

Подражание литературное

ПОДРАЖАНИЕ ЛИТЕРАТУРНОЕ — частный вид лит-ого влияния (см. "Влияния литературные"). В отличие от собственно влияния П. л. всегда является сознательным следованием другому литературному творчеству. В отличие от заимствования в П. л. преобладают общие черты сходства с лит-ым образцом, тогда как в заимствовании — лишь отдельные элементы чужого (основа сюжета, ситуация, часть текста или отдельные выражения) включаются в самостоятельное по существу произведение.
Многообразие видов и случаев П. л. определяется теми сторонами оригинала, каким следует подражающий, разной степенью видоизменения оригинала в подражании, различием целевых установок, руководящих подражающим, различием этапов в развитии творчества подражающего, различием общестилевого значения П. л.
В истории лит-ры неоднократно встречаются П. л. чисто внешним сторонам лит-ых произведений, начиная с заглавий, даже псевдонимам и т. п. Так, вслед за "Бедной Лизой" Карамзина появляются "Бедная Маша", "Бедная Дуня", "Несчастная Маргарита", "Несчастная Генриетта". Вслед за "Кавказским пленником" Пушкина — "Киргизский пленник", "Калмыцкий пленник", "Московский пленник". Вслед за "Горьким" — "Мятежный", "Ясный", "Холодный", "Голодный" и т. п. Внешним новшеством в "Евгении Онегине" было обозначение строф римскими цифрами и замена некоторых опущенных точками. Это вызвало у подражателей те же римские цифры и обозначения точками пропусков не существующих кусков. Наряду с подобным внешним подражанием можно наблюдать и более глубокое — персонажам, характерам, их системе, идее отдельного произведения, стилю в целом. "Кавказский пленник" Пушкина и одноименное произведение Лермонтова, лирика Жуковского и "Мечты и звуки" Некрасова и пр. П. л. — всегда видоизменение оригинала. Это видоизменение может быть минимальным, подражание — наиболее отчетливым, когда подражающий осваивает и круг идей и манеру письма оригинала. Ранняя лирика Лермонтова иногда почти копирует пушкинские стихи. "Старая манера" Тургенева воспроизводит пушкинский, лермонтовский и гоголевский стиль явно ученически. Для истории лит-ры однако гораздо значительнее П. л. как аналогизирование, в котором П. л. находит свой предел. Когда оригинал служит лишь исходным материалом для самостоятельного творчества, перекликающегося с подлинником лишь в общих его признаках, тогда правильнее говорить не о подражании, а об использовании другого лит-ого произведения. Стихотворение Алексея Толстого "Ты знаешь край" имеет самостоятельную художественную ценность и не является лишь освоением гётевского "Kennst du das Land". Произведение, подражательное в таком условном, смысле слова, иногда перерастает в своем значении оригинал, как напр. "Подражание Корану" или "Подражание Анакреону" Пушкина. Среди частных случаев аналогизирования в П. л. можно отметить подражание самому себе. Ф. Булгарин, соблазненный неожиданным успехом своего "нравоописательного" романа "Иван Выжигин", принялся за продолжение и написал "Петра Выжигина", роман, обманувший ожидания читателей. Другим случаем аналогизирования в П. л. являются довольно распространенные в истории лит-ры продолжения незаконченных автором произведений. "Горе от ума" Грибоедова, "Русалка" Пушкина, "Мертвые души" Гоголя, "Тайна Эдвина Друда" Диккенса например имеют целый ряд таких продолжений. Особым видом П. л. является стилизация. К П. л. можно отнести и лит-ую пародию (см.), к-рая по существу является уже фактом преодоления подражания, когда в отличие от стилизации автор стремится к воспроизведению своеобразных свойств оригинала с их заострением, подчеркиванием, рассчитанным на разоблачение, на показ несостоятельности оригинала. Полевой пародировал Пушкина, издеваясь над его "бессодержательностью", Некрасов — Лермонтова и т. п. Необходимо отметить еще случаи мнимого П. л., когда произведение отмечается автором как подражание лишь в целях маскировки, напр. по цензурным соображениям, по существу же ничего общего с указываемым источником не имеет. Некрасов стихотворение "В неведомой глуши" называет "подражанием Лермонтову", не имея на это никаких оснований.
Разные виды П. л. возникают прежде всего в зависимости от этапа творчества того или иного писателя. П. л. является почти неизбежной формой учобы писателя, не исключая и самых крупных. Освоением лит-ой культуры своего времени в форме П. л. занимались и молодой Пушкин ("классические" и "романтические" стихи его 1814—1816), и Салтыков (ранние стихотворения), и Некрасов ("Мечты и звуки"), и т. д. и т. д. Освоение как малосамостоятельная форма П. л. иногда очень быстро отбрасывается писателем (Пушкин), иногда же писатель занят освоением длительное время, причем это обстоятельство не обязательно стоит в прямой связи со степенью его одаренности (Тургенев). Иногда произведения, где явно заметны следы ученического освоения, вместе с тем обладают большой художественной силой, основанной на значительной самостоятельности автора. Более самостоятельная форма литературных подражаний свойственна обычно зрелому творчеству писателя. Их распространенность и характерное своеобразие определяются общими принципами стиля, к которому примыкает писатель, классовыми особенностями этого стиля. Буржуазное литературоведение гл. обр. обращало внимание на те случаи зрелого, не ученического П. л., какие объединялись понятием эпигонства. О последнем действительно может итти речь в тех случаях, когда писатель, не имея ничего добавить в познании действительности к сказанному уже его предшественниками, вынужден ограничиваться частным варьированием их творчества. Лишенное самостоятельности в самом главном — в познании действительности, — эпигонство никогда не достигает художественного уровня оригинала и не вносит в историю литературы новых ценностей. Эпигонство можно наблюдать гл. обр. в двух случаях. Всякий крупный писатель создает эпигонов, вовлеченных писателем в круг воздействия его творчества и не сумевших его преодолеть. Можно было бы назвать целую фалангу эпигонов Пушкина во главе с известной частью так называемой "плеяды" Пушкина или многочисленных поэтов символистских журналов, подражавших мастерам символизма — Брюсову, Бальмонту и др. Но встречается эпигонство и гораздо более значительного порядка. Эпигонский характер носит в определенные периоды не только творчество, отдельных — второстепенных — писателей, а вся литература класса или группы класса. Это бывает в период упадка класса или его группы, в момент значительных социальных переломов, когда представители сходящей с исторической арены социальной группы обречены перепевать старые мотивы, когда они вынуждены питаться в своем творчестве не столько живыми соками жизни, сколько подражанием прошлому. Писатели, объединенные "Беседой любителей русского слова" во главе с Шишковым, были эпигонами русской феодально-дворянской лит-ры, Апухтин, Голенищев-Кутузов, К. Р. и их соратники — эпигонами определенной линии буржуазно-дворянской лирики и т. п. Борьба с эпигонским характером П. л. приводила писателей в ряде случаев к стремлению во что бы то ни стало показать свое самостоятельное лицо, причем эта самостоятельность достигалась не оригинальным отражением действительности в ее существенных сторонах, а нарочитым, чисто внешним оригинальничаньем. Такая "самобытность" не имеет, разумеется, никакой цены. Поэтическое познавание новых сторон действительности, умение увидеть ее в новых, прежде неосознанных связях, — основа действенной самобытности лит-ры, одно из важнейших ее качеств. Там, где развитие общественных отношений шло замедленными темпами (русская средневековая лит-ра, фольклор), П. л. не только не считалось недопустимым, но даже превращалось в канон, благодаря чему задерживалось развитие лит-ры.
К лит-ым подражаниям нередко относят случаи обращения целого лит-ого течения к лит-ым образцам той или иной эпохи или национальной лит-ры (напр. обращение французских классиков XVII в. к лит-ре античной), когда момент П. в значительной мере прокламируется самими теоретиками движения. Однако эти факты не являются собственно П.: напр. французский классицизм, долго третировавшийся как ложноклассицизм, вовсе не представляет собой механического сколка с лит-ры классической древности, но, используя отдельные элементы античной литературы, является лит-ым течением, достаточно самобытным, растущим на почве французской действительности XVII—XVIII вв. Так напр. трагедии Корнеля даже по своим узкоформальным признакам не адэкватны творениям античных драматургов (александрийский стих и пр.). Корнель лишь драпируется в героические одежды прошлого, оставаясь писателем, отражающим интересы своего времени.

 Библиография:  См. "Влияния лит-ые".
И. Розанов

ПОДЪЯЧЕВ Семен Павлович [1865—1934] — писатель. Р. в бедной крестьянской семье. Как и многие другие писатели бедноты, прошел суровую школу жизни: переменил множество профессий — от чернорабочего… Полная информация

ПОЛЕВОЙ Ксенофонт Алексеевич [1801—1867] — писатель, критик, издатель. Автор ряда критических статей (о Богдановиче, Пушкине, Дельвиге и др.). Брат Н. А. Полевого. Целиком разделяя взгляды его на… Полная информация

ПОЛЕВОЙ Николай Алексеевич [1796—1846] — писатель, критик, публицист, историк, издатель. Р. в Иркутске в семье купца и владельца фаянсового завода. Систематического образования не получил. Много и с… Полная информация