Д - И

Заглавие

ЗАГЛАВИЕ — определение содержания лит-ого произведения, помещаемое обычно впереди последнего. Наличность З. для произведения не всегда обязательна; в лирической поэзии напр. они часто отсутствуют ("Брожу ли я вдоль улиц шумных" Пушкина, "Когда волнуется желтеющая нива" Лермонтова, "Lorelei" Гейне и др.). Это объясняется экспрессивной функцией З., которое обычно выражает тематическую сущность произведения. В лирике — наиболее экспрессивно и эмоционально насыщенном роде поэзии — в З. просто не ощущается необходимости — "свойство лирических произведений, содержание которых неуловимо для определения, как музыкальное ощущение" (Белинский о лирике Пушкина).
Искусство З. имеет свои социально-экономические предпосылки. Первоначальная функция З. в рукописном тексте — дать короткое и удобное для ссылки обозначение произведения и в кодексе, содержащем ряд произведений, отделить одно из них от другого. Отсюда малая значимость З. в композиции текста, незначительная их графическая выделенность и часто не связанный с тематикой произведения условный характер З. по числу глав или стихов, по характеру метра, особенно принятые на Востоке — "32 (рассказа о) монахах", "100 (строф о) любви", З. по месту расположения текста — "Метафизика" Аристотеля, и т. п.]. Оценочный характер З. не выступает особенно ярко, хотя уже средние века знают превращение "Осла" в "Золотого осла" и "Комедии" в "Божественную комедию". Изобретение книгопечатания, создав возможности больших тиражей, повело к необходимости рекламировать книгу. К этому нужно прибавить анонимность книги — явление чрезвычайно частое в лит-ре XV—XVII вв. То и другое обстоятельство сыграло большую роль в истории З., к-рому пришлось говорить и за автора, и за книгоиздателя. Зачастую книга содержит в себе обращение к читателю, чтобы он купил ее: З. вышедшего в 1648 перев. "Дон-Кихота" сопровождается стишками с приглашениями такого рода. У нас в старину сочиняли такие заголовки: "Зело пречюдная и удивления достойная гистория"… "Страха и ужаса исполненная и неизреченного удивления достойная гистория"… Понятно, что эти З. должны были выполнять непосредственно рекламные функции.
З. этой поры крайне многословны: "Замечательная история о венецианском купце, с чрезвычайною жестокостью еврея Шейлока по отношению к названному купцу, причем он вырезает из его тела ровно фунт мяса, и с сватовством за Порцию посредством выбора среди трех шкатулок — как она много раз была представлена слугами лорда Чемберлена, сочинение Вильяма Шекспира". Длинными З. отличались и такие произведения, как "Гаргантюа и Пантагрюэль"

Заглавие средневековой рукописи ("Vita nuova" Данте) Рабле, "Кларисса", "Памела" и "Грандиссон" Ричардсона, "Симплициссимус" Гриммельсгаузена, "Дон-Кихот" и мн. др. Бёрне в шутку сожалел об исчезновении длинных З., к-рые "легко могли оплатить обед семьи писателя". Второй характерной чертой эпохи являются двойные З., раскрывающие данное в произведении поучение и соответствующие дидактической установке лит-ого творчества (Ambito sive Sosa naufragus). В XIX в. они сохранились как пережитки (З. лубочной книги) или же в плане стилизации ("Сказка об Иване-дураке" Толстого, "Комедия о настоящей беде Московскому государству, о царе Борисе и о Гришке Отрепьеве" — начало рукописного З. пушкинского "Бориса Годунова"). В драматических жанрах для потребителя из купечества и мещанства долго сохраняется употребление двойных З. с "или". Таковы водевили: "Феоклист Онуфриевич Боб, или муж не в своей тарелке", "Любовные проказы, или ночь после бала", "Заемный муж, или затейница вдова" и т. д., а также мелодрамы: "Сестра Тереза, или за монастырской стеной", "Матильда, или ревность" и т. д. XX в. наряду с отдельными стилизациями (З. "Огненного ангела" Брюсова занимает 8 строк) приносит с собой еще большую сжатость З. Вспомним хотя бы "Трест Д. Е." Эренбурга, его же "10 л. с." (печаталось в "Красной нови"), "Кик" Шагинян, "Я" Белого и в особенности "Но. с" Маяковского — З., в к-ром соединены два слова ("Новые стихи").
Утратив в значительной степени рекламно-оценочный характер, З. в новой и новейшей лит-ре приобретает часто композиционное значение, заменяя обрамление, мотивирующее характер сказа, выбор тематики и т. п. ("Рассказ следователя", "Записки врача"). В новой лит-ре так. обр. З. — композиционный прием, обусловленный тематикой произведения. Поскольку эта последняя сама обусловлена закрепленной в произведении социальной психоидеологией, З. становится детерминированным компонентом стиля. На примерах творчества писателя, отдельных жанров и направлений мы без труда в этом убеждаемся. Так, бульварные романисты, вроде Монтепена или Понсон дю Террайля заинтриговывают мещанского читателя всевозможными "тайнами", "ужасами", "убийствами", "преступлениями" и пр. Авторы памфлетов (см.) придают их З. экспрессивность и ораторскую насыщенность ("J’accuse!" Зола, "Napoléon le petit" Гюго, "Долой социал-демократов" Браке и др.). Русские тенденциозные беллетристы 60—80-х гг. подбирают для своих романов аллегорические З., в которых клеймилась преступная сущность нигилистического движения: "Марево" Клюшникова, "Некуда" и "На ножах" Лескова, "Обрыв" Гончарова, "Взбаламученное море" Писемского, "Кровавый пуф" Крестовского, "Бездна" Маркевича и т. п. Морализирующие драмы Островского содержат соответствующие З. типа народных пословиц, острие к-рых направлено против самодурства патриархального купечества: "Правда хорошо, а счастье лучше", "Не так живи, как хочется", "Не в свои сани не садись", "Не все коту масленица" и т. д. З. раннего футуризма стремятся "эпатировать буржуа" ("Дохлая луна", "Облако в штанах"); З. декадентов конца XIX — начала XX вв. отражают стремление уйти в недоступную для непосвященных, для profanum vulgus, башню слоновой кости непонятностью языка: "Urbi et orbi", "Стефанос", "Crurifragia" и т. д. Так, З. пролетарской лит-ры формулируют собой задания, характерные для эпохи индустриализации страны — "Цемент" Гладкова, "Доменная печь" Ляшко, "Лесозавод" Караваевой. Во всех этих случаях заглавия представляют собой тематический сгусток произведений, четкую формулировку их социальной направленности.
Эта роль З. вызывает к ним усиленное внимание. Авторы совещаются с друзьями, редакторами, издателями, как лучше назвать свое произведение (Гёте, Мопассан, Тургенев, Достоевский, Блок). Придумав удачное З., заботятся о сохранении его в тайне (Флобер, Гончаров), изменяют З. после напечатания произведения в журнале при отдельных изданиях, в собраниях сочинений и т. д. Редактора и издатели произвольно озаглавливают произведения ("Божественная комедия" Данте, "Борис Годунов" Пушкина, "Севастопольские рассказы" Л. Толстого, "Маленький герой" Достоевского). Но особенно значительна здесь роль цензуры. Стихотворение Пушкина "Андре Шенье в темнице" оказалось без "темницы", "История Пугачева" превратилась в "Историю пугачевского бунта", "Послание к цензору" в послание к "Аристарху", "Мертвые души" Гоголя в Москве были запрещены, в Петербурге прошли только благодаря особой протекции, но с прибавлением "Похождения Чичикова"; в посмертном издании [1853] З. "Мертвые души" было выкинуто. "Утро чиновника" Гоголя оказалось "Утром делового человека", "Декабристки" Некрасова превратились в "Русских женщин" и т. п. (см. "Цензура").

Библиография о заглавии крайне незначительна. На русск. яз. см. ст. Кржижановского С., "Заглавие" в "Литературной энциклопедии", изд. Френкель, т. I, М., 1925. Из иностранных работ укажем книги; Keiter und Kellen, Der Roman, Essen, 1912; Meyer Rich., Deutsche Stilistik, München, 1913.
А. Г.

ЗАГОВОР — заклинательная словесная формула, к-рой приписывается магическая сила. Русские З. часто обозначаются и другими названиями, имеющими видовое значение, как-то: наговоры, обереги,… Полная информация

ЗАГОСКИН Михаил Николаевич [1789—1852] — исторический романист и комедиограф. Р. в семье богатого помещика Пензенской губ., служил в театральном ведомстве. Из комедий З. пользовались большой… Полная информация

ЗАГУЛ Дмитро [1890—] — современный украинский поэт, переводчик и критик. Сын бедного крестьянина-гуцула; еще в гимназии участвовал в подпольном кружке школьной молодежи, связанном с галицкими… Полная информация