И - К

Келлерман

КЕЛЛЕРМАН Бернгард [Bernhard Kellermann, 1879—] — немецкий писатель. Р. в Фюрте, сын чиновника. Занимался живописью. Много путешествовал: Италия, Франция, Англия, Америка, Япония, Персия и СССР. В империалистическую войну был военным корреспондентом "Берлинер Тагеблатт".
К. — неоромантик. Мы находим у него все отличительные черты неоромантизма: культ личности, ее чувств и настроений и противопоставление ее обществу, отход от подлинной жизни в мир грез, психологических изломов.
В первом романе К. "Иестер и Ли" [1904] особенно выпукло изображена расслабленность копающихся в себе интеллигентов. Вместо психологического анализа дается только "настроение". Во втором романе — "Ингеборг", отмеченном сильным влиянием Гамсуна, много места уделено мотиву одухотворенной природы, к-рая служит зеркалом болезненных переживаний героя, преклоняющегося перед ее стихийными силами. Герой (князь) взят вне социально-классовой среды, но вся книга ясно говорит о его классовой природе. Против "опустошающих душу", "обескрыливающих" ее материализма и атеизма К. написал, подражая Достоевскому, роман "Der Tor" (1909, в русском переводе — "Идиот"), При явном сочувствии автора викарий Грау рассуждает здесь так: "Человечеству угрожает банкротство, если оно не вспомнит о самом ценном — душе. Несмотря на гигантский прогресс цивилизации, современному человечеству недостает самого главного — чувства. Оно потеряло пламенную веру средневековья, его углубленный мистицизм. Нет больше мощных движений, энтузиазма, возвышенных идеалов и нет мистерии, чувства". Мелкий буржуа, К., с его презрением к городу, не заметил "мощного движения" пролетариата, как он никогда не замечал борьбы классов. "Борьба" самодовлеющих личностей с самими собой, узко личные коллизии — вот исключительная сфера его внимания. Правда, в романе "Море" [1910], вдохновленном Стриндбергом, выражен некоторый протест против прогнившей буржуазной цивилизации, против чрезмерной эксплоатации масс. Среди бретонских рыбаков, тружеников моря, ведущих тяжелую и примитивную жизнь, поселился горожанин, бежавший от большого города, от всех условностей его культуры. В описании жизни рыбаков, моря и настроений, возникающих в этой обстановке у разочаровавшегося во всем горожанина, — суть всего романа. Пятый роман К. "Туннель" [1913] как будто выходит из узкого круга сугубо личных переживаний; в нем писатель впервые подходит к социальным проблемам. "Песней песней личности и культурной работы" называют это произведение. Но поэмы творческих достижений цивилизации все-таки не получилось. К. дал яркую картину развития индустриальной техники и достижений человеческого гения; последними писатель оправдывает жестокость поступательного движения капитализма. Фигура инженера Аллана все заслоняет. Стихийное волнение рабочей массы, к-рая дана лишь схематично, кончается ее смирением и покорностью. Даже в тех немногих своих произведениях, где К., отдавая дань требованиям времени, спускается с высот романтической мистики, христианского идеализма и неврастенической эротики, он нигде не дает образа живого рабочего. Не только рабочая среда, но и революционное (или хотя бы общественное) движение незнакомы ему, главное, психологически чужды. Масса, поскольку о ней упоминается в "Туннеле", обманываемая, эксплоатируемая, отчаявшаяся и погибающая, — всегда "чернь", а капиталисты — "богатство, власть, гений и смелость". К. преклоняется перед этими "всемогущими людьми, шествующими по земному шару, как призраки золота, созидающие и разрушающие", и дает идеализированный образ капиталиста, а рабочего превращает в автомат. Гимном капиталу как "самой великой державе мира" кончается книга Келлермана.
На империалистическую войну 1914—1918, в к-рой Германия потерпела крушение, К. отозвался романом "9 ноября" (Der 9 November, 1921). Построен он на сопоставлениях: праздная, веселая и себялюбивая жизнь так наз. высших кругов, — ужасы фронта, разорение и нищета в городах. Но это "здесь" характеризуется с большой художественной законченностью и выпуклостью, а "там" почти не изображается, за исключением нескольких небольших картин; о нем лишь напоминается в риторических вставках. Революционная среда представлена только эпизодической, нежизненной фигурой прорицающего юродивого из интеллигентов, мистика и пацифиста. "Картина революции в общем мало удалась К., представляя сюжет, непривычный для его таланта, ограниченного буржуазными тенденциями… Смысла Октябрьской революции он совершенно не понял" (В. Фриче). Конечно К. сочувствует идеалистическому представлению об освобождении человечества, но он нигде не высказывается против буржуазно-капиталистического строя и его основы — частной собственности. В годы инфляции и величайших потрясений К. выпускает роман, в котором даже эпоха не определена — роман на тему личной любви и отречения от нее ("Случай из жизни Шведенклея", 1923). Если в "Ингеборг" эта сугубо личная тема местами звучала с силой неподдельной искренности, то через семнадцать лет она потеряла свою действенность. В революционную эпоху писатель увидел только уединившихся в свой сытый личный мирок богатых холостяков, вздыхающих о молодости. Поэт душевных изломов, болезненного (и ограниченного узко личными этическими переживаниями) альтруизма, К. наряду с образами слабовольных неврастеников всегда стремился дать также образ "сильной личности". Таковы, напр., его Мак-Аллан (роман "Туннель") и Хехт Бабенберг ("Братья Шелленберг"). Но зыбкое психологическое построение последнего романа рушится: Венцель Шелленберг — олицетворение "здорового" эгоизма и деляческих инициативы и энергии — под влиянием раскрывшейся измены жены сдает свои позиции, "перерождается" и становится жалким продолжателем раньше так высмеиваемых им "реформаторских" планов своего брата. В рассказе "Die Heiligen" (Блаженные, 1922) К. возвращается к приемам своего первого периода, но написан он в ином идеологическом плане. "Блаженные" — мученики идеи-мечты, "чудаки", маниаки вселенской любви, несущие на себе крестную ношу альтруизма. Показательно "место действия": поэт как бы хочет сказать, что истинная, бескорыстная и жертвенная любовь сохранилась только у безумных. Они — великомученики идеи альтруизма. Природа понимает их, ее сердце бьется созвучно с их чуткими сердцами. Совесть человечества укрылась в душах сумасшедших, превратив их в "святых". Только атмосфера глухого отчаяния и разочарования во всей буржуазной культуре могла породить подобное произведение. Однако решительно порвать с буржуазной цивилизацией, к-рая своим "бездушным машинизмом" убила "совесть человечества", писатель не может. И в этом произведении, как и в предыдущих, К. является типичным выразителем идеологии мелкой буржуазии, "одной стороной своей души" презирающей капиталистический мир, а "другой" — преклоняющейся перед ним. Эта "двойственность" писателя сказалась и на стиле его произведений.
По манере письма К. — импрессионист. Фактура стиля К. — музыкального характера. Он пишет короткими фразами, прекрасно владея ритмом слова. Созвучные гимны одухотворенной природы и одинокой, замкнувшейся в себе личности, живущей, поющей и страдающей в своем мире мечты и тоски, сливаются в элегическую симфонию мягких красок и нежных звуков, пронизываемых ("Ингеборг") диссонансами страдания и боли. В "Иестер и Ли" и особенно в "Ингеборг" нет почти никаких событий, и центр тяжести не в совершающемся, а в том, как оно отражается в душе главного персонажа. Действие совершается в психике героя и только отсюда проецируется на внешний мир.
Но наряду с картинами реалистического импрессионизма К. прибегает и к символам. Непосредственное восприятие природы переходит у него в мистицизм, во "вселенское" чувство, богоискательство (Грау, "вдыхающий" бога, к-рый повсюду, и т. п.). В "9 января" он отдал дань экспрессионизму, перегрузив роман духами убитых, поднимающихся из могил, кошмарами и лихорадочными фантазиями. Главные и почти единственные персонажи в романах К., его "герои": художник ("Иестер и Ли"), князь ("Ингеборг"), священник ("Идиот"), инженер и капиталист ("Туннель"), богатый архитектор ("Шведенклей"), крупный предприниматель ("Братья Шелленберг"), сумасшедший ("Блаженные").
Кроме романов К. написал две книги о Японии ("Ein Spaziergang in Japan" и "Sassa Ioassa"), книгу о Персии, военные дневники — "Der Krieg im Westen" [1915] и "Der Krieg im Argonnenwalde" [1916] и пьесу "Die Wiedertäufer von Münster" (Мюнстерские перекрещенцы, 1925). Последняя трактует о религиозном коммунистическом движении в средние века. Характерно, что К. для изображения типов правдоискателей должен был обратиться к далеким временам.
Не являясь писателем революционным, К. лойяльно относится к СССР (он — член О-ва друзей новой России).

 Библиография:  I. Все романы К. переведены на русск. яз. и имеются в различных изданиях.
II. Фриче В., Новейшая европейская литература, вып. I, М., 1919; Его же, От войны до революции, "Красная новь", 1921, № 2; Левман С., Рабочий в западной литературе, "На посту", 1923, № 4; Ма́ца И., Литература и пролетариат на Западе, М., 1927; Лукьяновский Б. К., Сб. "Иностранные писатели в школе", М., 1927; Wien A., Die Seele der Zeit, 1921; Stammler W., Deutsche Literatur vom Naturalismus bis zur Gegenwart, Bresl., 1924.
III. Тарсис В., Старцев И., Урбан С., Современные иностранные писатели, Гиз, М. — Л., 1930.
Б. Гиммельфарб

КЕЛТУЯЛА Василий Афанасьевич [1867—] — современный литературовед. Родился в Кишеневе, Бессарабской губ., в семье кустаря. Учился в приходской школе, затем в гимназии, к-рую окончил в 1887. Окончил… Полная информация

КЕЛЬТСКИЕ ЛИТЕРАТУРЫ — лит-ры кельтских народов (см. "Кельтские языки"). От лит-ры континентальных кельтов до нас ничего не сохранилось ввиду запрета записывать свои произведения,… Полная информация

КЕЛЬТСКИЕ ЯЗЫКИ — одна из групп так наз. индо-европейских яз. (см.). Ближе всего К. яз. стоят к италийской группе, разделяя с нею ряд новообразований в морфологии. Что касается большой общности… Полная информация