И - К

Испано-американская литература

ИСПАНО-АМЕРИКАНСКАЯ ЛИТЕРАТУРА. — Понятие испано-американской лит-ры охватывает собою литературную продукцию (на испанском языке) на территории центральных и южно-американских республик, составлявшей в прошлом область колониальных владений Испании в Новом Свете. Вскоре после того как походы Эрнана Кортеса и последовавших за ним конквистадоров присоединили к владениям испанской короны беспредельные вестиндские пространства, после того как там стали селиться испанские эмигранты и основываться первые колониальные административные центры, начался импорт испанских книг, открыли свою деятельность духовные конгрегации. Постепенно были созданы местные центры образованности и просвещения. Все это способствовало росту испано-американских литературных сил и литературной продукции. На поэтических состязаниях в Мексико в 1585 выступает свыше трехсот ревнителей поэтического слова, а Сервантес в своем "Viaje del Parnaso" и Лопе де Вега в "Laurel de Apolo" приводят длинные перечни испано-американских стихотворцев, частью уже неведомых современным историкам. И.-а. л. этой эпохи проникнута духом и впечатлениями колониальной экспансии. Характерной особенностью этой лит-ры в период конквистадорства является безоговорочное следование высоким образцам лит-ой жизни метрополии, с которой духовно связаны ее представители, постепенное появление местных сюжетов и колониальной тематики и наконец — ученый, искусственный характер продукции, создававшейся руками дилетантов для ограниченного круга читателей. Прежде всего мы встречаем на испано-американской почве жанры описательно-дидактического и героического эпоса, восходящие, через испанское посредство, к греко-латинской (Гесиод, Вергилий) и итальянской (Тассо, Ариосто) традициям. Такая тема, как завоевание Нового Света, полное полулегендарных подвигов и потрясающих эпизодов, естественно, не могла не привлечь к себе внимания местных поэтов, зачастую живых свидетелей и участников конквисты. Современник Кортеса Франсиско де Террасас пишет поэму "Nuevo mundo y Conquista", Антонио Сааведра и Гусман выпускает своего "El Peregrino Indiano" [1599], навеянного знакомством с бытом и преданиями мексиканских индейцев, Хуан де Кастельянос [1522—1606] много лет трудится над своей, самой большой в испанской лит-ре поэмой-хроникой "Elegias de Varones Ilustres de Indias" (до 150 000 стихов), завоеванию Чили посвящает поэму "Guerras de Chile" Хуан де Мендоса и Монтеагудо, о колонизации Аргентины повествует Мартин дель Барио Сектенера в своей "Argentina y Conquista del Rio de la Plata" [1602] и т. д. Из этих многочисленных упражнений на эпические темы выделяются две поэмы, связанные с историей покорения Чили и с междоусобицами среди испанских завоевателей, а именно: занимающая почетное место в истории испанской лит-ры "La Araucana" Алонсо де Эрсильи [1533—1594] и подражающая ей "Arauco domado" Педро де Оньи [1570—1643(?)]. Поэма Эрсильи помимо своего исторического интереса отличается величественными описаниями американской природы, поэма Оньи замечательна своей мастерской и оригинальной версификацией. И в той и в другой заметно сильное влияние латинского и итальянского эпоса, напр. "Фарсалы" Лукана и в особенности "Неистового Роланда" Ариосто. Описательная поэзия нашла своего выдающегося представителя в лице епископа Бернардо де Бальбуены [1568—1627] из Порто-Рико, написавшего поэму "La grandeza Mexicana", которая в восьми песнях воспевает природу, быт, народности, города и героев Мексики. С завоеванием Нового Света близко связаны и начатки испано-американской прозы. Здесь прежде всего следует упомянуть Гарейласо Инку де ла Вегу [1530(?)—1592], сына испанца и перуанской принцессы, написавшего ряд трудов по истории Перу, в том числе "Los Comentarios Reales, que tratan del origen de las Incas", любопытные своим полуфантастическим, легендарным изложением древнейшей истории перуанских царственных династий. Целый ряд первых завоевателей и колонизаторов Америки оставил нам исторические обзоры конквисты, из к-рых живостью изложения, остроумными наблюдениями и редкой объективностью отличаются записки одного из солдат экспедиции Кортеса, некоего Берналя Диаса де Кастильо [1492—1581(?)] — участника 19 сражений с индейцами, изданные только в 1632 под заглавием "La Verdadera Historia de los sucesos de la conquista de la Nueva España".
Развитие испано-американской лирики протекает сначала под знаком итало-севильской школы, затем — под сильным и сплошным воздействием столь модного в XVII в. в метрополии гонгоризма (см. "Испанская лит-ра"). В 1675 в Мадриде выходит обширная антология испано-американских поэтов под названием "Ramillete de varias flores poéticas recogidas y cultivadas en los primeros abriles de sus anos", содержащая несколько сот стихотворений, выдержанных в духе Гонгоры и его школы. Однако крупнейшим представителем испано-американской лирики колониальной эпохи является мексиканская поэтесса-монахиня Хуана Инес де ла Крус [1651—1695], прозванная "десятой музой" и создавшая ряд замечательных поэтических образов, в к-рых светская изысканность поэтической речи гонгоризма сочетается с мистико-философской и религиозной тематикой. Что касается драматических жанров, то в И.-а. л. они развились довольно поздно. Правда, уроженцем Мексики является один из величайших испанских комедиографов Хуан Руис де Аларкон [1581(?)—1639], но связь его творчества с родиной замечается только в некоторых американизмах его языка. Первым испано-американским драматургом следует считать мексиканца Хуана Гонсалеса де Эславу, написавшего в начале XVII в. несколько "священных действ" (autos sacramentales). Такого же рода драматические композиции принадлежат упомянутой уже Хуане Инес де ла Крус, к-рая дала и первый образчик светской комедии в Америке "Los empenos de una casa", написанной в манере "комедий плаща и шпаги" Кальдерона.
XVIII в. в заокеанских владениях Испании знаменуется оживлением общественной жизни, ростом местной буржуазии и ее сепаратистских тенденций. Однако вплоть до начала открытой борьбы за независимость И.-а. л. довольно вяло реагирует на эти общественные настроения. В поэме гватемальского иезуита Рафаэля Ландивара [1731—1793] "Rusticatio Mexicana", написанной на латинском языке, возрождается описательный жанр в духе "Георгик" Вергилия, героический эпос находит своего нового представителя в лице перуанца Педро де Перальты Барнуэво, к-рый в поэме "Lima fundada" [1732] возвращается к темам эпохи конквисты. На Кубе Мануэль де Сенейра и Аранго пишет героические оды; драма культивируется Луисом де Бельмонте Бермудесом (Перу) с его веселой комедией "El diablo predicador" и Мануэлем Хозе де Лабарденом (Аргентина), поставившим в 1789 свою трагедию из индейской истории "Siripo", написанную отчасти в манере вольтеровского театра. Вообще французская литература начинает проникать в американские колонии и оказывать значительное влияние на местное лит-ое творчество. Особенно ярко сказалось это на деятельности мексиканского публициста Хосе Хоанипа Фернандеса де Лисарди [1774—1827] — автора замечательного во многих отношениях плутовского романа "La vida y hechos de Periquillo-Sarniento", в котором традиции старо-испанского повествовательного жанра скрещиваются с влияниями французской новеллистики XVIII в. и социально-философскими построениями Руссо. По стопам Лисарди, но с еще большим приближением к национальному быту, пошел мексиканец Луис Инклан [1816—1875] — автор остроумной плутовской повести "Astucia el jefe de los Hermanos de la Hoja".
Эпоха борьбы за независимость вызвала к жизни своеобразный жанр патриотическо-революционной лирики, главнейшими представителями к-рой являются Кинтана Роо и Санчес дель Тагле в Мексике, Хуан Крус Варела в Аргентине, Хосе Хоакин Ольмедо в Экуадоре, Фернандес Мадрид и Хосе Эусебио Каро в Колумбии, Андрес Бельо и Рафаэль Баральт в Венесуэле и Хосе Мариа де Эредиа на Кубе. Из них наибольшей известностью пользуется Ольмедо [1780—1847] — автор пламенной "Песни Боливару", посвященной подвигам вождя южноамериканского освободительного движения. Несколько позже Андрес Бельо [1781—1865], выдающийся филолог и автор образцовой испанской грамматики, в целой серии своих "Сильв" воспел как природу Америки, так и отдельные эпизоды национально-освободительной борьбы. Наибольшей известностью пользуется его "Silva a la Agricultura en Zona Torrida", где скрещиваются мотивы вергилиевских "Георгик" с образами народной индейской поэзии. Мастером пейзажа и вместе с тем пылким патриотом явился и Эредиа [1803—1839], прославившийся своими поэмами "El Niagara" и "Enel Tiocalli de Cholula". Эпигоном национально-освободительной поэзии явился уже в XIX в. кубинский мулат Габриель де Консепсион Вальдес [1809—1844], казненный испанскими властями за участие в антиправительственном заговоре.
Эпохе провозглашения независимости испано-американских республик и их последовавшего вслед за этим экономического и культурного утверждения соответствует в лит-ре широкое распространение романтических жанров. Аргентинец Эстебан Эчеверрия [1805—1851] явился проводником байронизма. Особенно интересна его поэма "La Cautiva", в к-рой перед нами воскресает аргентинская пампа (степь), жизнь степных поселенцев, их борьба с индейскими племенами, представленные в ярких романтических красках. Традиции романтизма укрепляются уругвайским поэтом Хуаном Мариа Гутьерресом [1809—1878] и в особенности Хосе Мармолем [1818—1881], борцом против диктатуры Росаса. Ему же принадлежит интересный, написанный не без влияния Вальтер Скотта, роман "Amalia", в к-ром дана широкая картина общественной жизни Аргентины в эпоху Росаса. Шедевром романтического повествования однако является роман колумбийца Хорхе Исаакса [1837—1895] "María", рисующий жизнь еврейских поселенцев в тропической Америке. В это же время в Мексике можно наблюдать и первые шаги реалистической литературы в виде новелл и повестей "мексиканского Бальзака", Флоренсио дель Кастильо [1828—1863], темы к-рых берутся из повседневной жизни мексиканского города и деревни. Это предвещало уже появление теории "американизма" или "креолизма", теории, к-рая, исходя из общественно-политических предпосылок экономической и культурной эмансипации, провозгласила во второй половине XIX в. принцип утверждения культурной самобытности и "литературной независимости" от европейских образцов. Однако уже и испанский романтизм был тесно связан с ростом национально-буржуазного самосознания, с формированием кадров испано-американской буржуазной интеллигенции, с возрастанием социальной роли масс бесправного до того, смешанного испано-индейского населения. В творчестве аргентинца Олегарио Виктора Андраде [1838—1883], испытавшего значительное влияние Виктора Гюго, идея экономической и духовной самостоятельности испано-американского мира находит себе законченное выражение. Его поэма "Atlantida" [1818] является торжественной хвалой латинской расе, к-рая заселила девственный американский материк — будущий центр мировой культуры и международной экономической жизни. Это — "высокий" романтический жанр испано-американской поэзии. Рядом с ним однако существует и "низкий" романтический жанр, посвященный жизни и приключениям гаучо — насельника аргентинской пампы, колониста, скотовода, сыгравшего громадную роль в эпоху так наз. каудильисма, т. е. междоусобной борьбы крупных феодалов-землевладельцев и диктатуры Росаса. Этот гаучо — лихой наездник, хозяин беспредельной пампы — культивировал у себя в степях род лирико-эпических куплетов, распевавшихся под аккомпанимент гитары и повествовавших о самых разнообразных эпизодах степной жизни. С падением политической роли гаучо и с ростом городской торговой буржуазии образ первого завоевателя пампы идеализируется романтическими поэтами. Быт гаучо, его борьба с индейцами, притеснения властей и пр. служат сюжетом популярнейшей поэмы Хосе Эрнандеса, написанной в манере степной лирики, "Martin Fierro" [1872], где перед нами фигурирует гаучо-бандит, вольный хозяин пампы. Интерес к национальным мотивам, к быту и истории индейцев отличает и творчество колумбийского байрониста, Хосе Эусебио Каро [1817—1853], мексиканцев Игнасио, Родригеса Гальвана [1816—1842] и Хосе Хоакина де Песадо [1801—1861], большая поэма к-рого "Las Aztecas" воскрешает мир древней мексиканской империи. Гватемалец Хосе Батрес Монтуфар [1809—1844], подобно европейским романтикам, собирает и обрабатывает легенды и предания индейцев ("Tradiciónes de Guatemala"). В ином плане, в плане любовной лирики, испытавшей значительное влияние Альфреда де Мюссэ, интересна поэзия мексиканца Мануэля Марни Флореса [1840—1885], полная эротических мотивов и экзотических образов. Романтический пейзаж культивирует перуанец Фернандо Веларде [ум. 1881] в своем "Los Andes del Ecuador", представителем романтического пессимизма является талантливый мексиканский поэт Мануэль Акунья [1849—1873]. Драма в XIX веке представлена в Испанской Америке бытовыми комедиями Мануэля Эдуардо Горостисы [1789—1851], романтическими опытами Фернандо Кальдерона [1809—1845] и Игнасио Гальвана [1816—1842], в Мексике — "священными действами" гондурасского духовника Хосе Тринидада Рейеса [1797—1855], комедиями нравов перуанцев Фелипе Пардо де Алиаги [1806—1868] и Мануэля Асенсио Сегуры [1805—1871].
Развитие европейского и испанского романа в XIX в. во всем многообразии его жанров нашло прежде всего отклик в Мексике, где появляется целый ряд талантливых прозаиков, утверждающих начала "американизма" своим интересом к местному быту и нравам и их художественным истолкованием. Традиции Инклана и Лисарди продолжает Мануэль Пайно [1810—1894], автор приключенчески-бытового романа "Los Bandidos del Rio Frio" — одного из наиболее читаемых и ценимых произведений мексиканской лит-ры. Бытовой жанр Кастильо находит своего продолжателя в лице Хосе де Куэйяра [1830—1894], автора многочисленных романов, рисующих быт и нравы современного мексиканского общества и объединенных общим заглавием "La linterna magica". Исторический роман, получивший неиссякаемый источник тем и мотивов в трагической истории Мексики, начиная с эпохи конквисты, насаждается Хусто Сиеррой [1848—1912] с его "La Hija ed Judio", описывающим быт еврейских поселенцев на Юкатане, и Хуаном Антонио Матеосом [1831—1913], автором ряда романов из эпохи борьбы за независимость. Висенте Рива Паласио [1832—1896] в своих многочисленных повестях разработал потрясающие эпизоды колониальной, инквизиционной эпохи и борьбы с французской интервенцией, Игнасио Мануель Альтамирано [1834—1893] сосредоточил свое внимание на быте мексиканской провинции.
Уже в эпоху борьбы за независимость мы могли наблюдать в И.-а. л. ростки культурно-автономистского "американизма" и "креолизма", противопоставившего себя испанской ориентации и явившегося продуктом формирования национально-сепаратистской идеологии. Со второй половины XIX в. в И.-а. л. начинается реакция как против засилия французских влияний, так и против экспансии Северо-американских соединенных штатов. Эта реакция питалась той борьбой, к-рую испано-американская буржуазия вела с колонизаторскими тенденциями великих держав. В этой борьбе внимание испано-американской буржуазной интеллигенции обращалось к национальным мотивам, к народной поэзии метисов и индейцев, а главное к тому типу креола, человека смешанной индейско-испанской крови, к-рый составил главный субстрат и основную массу населения молодых государственных образований. "Креолизмом" проникнут роман венесуэльца Мануэля Висенте Гарсии "Peonia" [1890] — реалистическое изображение быта и нравов хуторов, жизни крестьянства и батраков-пеонов. Целые страницы здесь написаны на народном диалекте — тоже нововведение, характерное для "креолизма", отстаивающего права на свой язык в противовес классической традиции кастильской речи. Венесуэлец Луис Урбанека Ачельполь пишет в 90-х гг. ряд креольских новелл. Признанным главой "креолизма" является маститый Руфино Бланко Фомбона, автор колоритных "Guentos americanos" [1904] и нашумевшего романа "Hombre de Hierro" [1907]. В первых рассказах, с мастерством, напоминающим Мопассана, он раскрыл психологию креольской массы, психологию венесуэльского пеона, колониста, пастуха и мелкого люда захолустных местечек, в "Hombre de Hierro" — дал широкую картину общественных нравов Каракаса. Ярым пропагандистом будущего величия Латинской Америки явился перуанец Хосе Сантос Чекано [р. 1867], к-рый в своей поэме "La Epopeya del Pacifico" нарисовал грандиозную картину торжества неороманской расы в Новом Свете. С другой стороны, ряд авторов обращается к разработке и художественному истолкованию быта испано-американских трудящихся масс. Чилиец Бальдомеро Лильо в цикле рассказов "Sub Terra" [1904] рисует, в манере "Углекопов" Золя, жизнь горнорабочих, а венесуэльский романист Мануэль Диас Родригес в своих "Los Idolos rotos" и "La sangre Patricia" изображает кризис буржуазной интеллигенции, мечущейся между традиционным преклонением перед Европой и поисками своей национальной почвы. В духе креольских рассказов Бланко Фомбоны написал свои "Cuentos de la Pampa" аргентинец Мануэль Угарте, а его соотечественник Мартино Альдео в романе "La Novela de Torenato Méndez" дал ироническое изображение быта и нравов элегантного, великосветского Буэнос-Айреса.
На переломе XIX—XX вв. испано-американская поэзия претерпела ряд кардинальных сдвигов, связанных с именем вождя модернизма, никарагуанца Рубена Дарио [1867—1916]. В то время как старые романтические традиции поддерживались ветераном аргентинской поэзии Карлосом Гидо и Спано [1829—1918], Рубен Дарио в конце XIX в. под влиянием французского символизма и декаданса выступил в И.-а. л. пропагандистом и искуснейшим мастером новых стихотворных форм, образов и поэтического яз. Ученик Верлена, Малларме, Бодлера и иных французских символистов, — он произвел революцию формы в испано-американской поэзии, насытил ее свойственными модернизму мистическими мотивами, духовным аристократизмом, абстрактной тематикой и пр., оказав большое влияние и на новую испанскую лирику, где его виднейшими последователями явились Диес Канедо, Сальвадор Руэда, Хуан Рамон Хименес и другие. Целое поколение испано-американских поэтов воспиталось на "рубендаризме". Крупнейшими представителями его явились мексиканский мистик и символист Амадо Керво [ум. 1919] и аргентинец Леопольдо Лугонес [р. 1869] — пышный версификатор и мастер узорчатого поэтического языка. И в иных странах испанской Америки творчество Рубена Дарио нашло отклики. "Рубендаристами" явились и мексиканцы Диас Мирон и Гонсалес Мартинес, уругвайцы Эррера и Рейсиг, чилиец — Контрерас и Гутьеррес Нахера, колумбиец Валенсия, боливиец Хаймес Фрейре и мн. др. Между тем лозунги "американизма" объединили вокруг себя лит-ую молодежь, и начался постепенный отход от модернистских традиций и их творческое преодоление и переработка. В Мексике реакция против модернистской школы утверждает конкретную, насыщенную психологизмом и социальными мотивами поэтику. Виднейшими представителями ее являются Альфонсо Рейсе, Хулио Торри, Лопес Веларде, Карлос Пельисер, Маплес Арсе и Лист Арсубиде. В Колумбии поэтический "американизм" культивируется Анхелем Аспедесом, Гомесом Хайме, Луисом Лопесом и Леоном де Грейфом, в Перу — Хосе Эгуреном, Паррой дель Риего и Альберто Идальго. Своеобразный расцвет новой лирики наблюдается в Чили, где в первые ряды испано-американской поэзии выдвинулись Виктор Доминго Сильва, Боркес Солар и в особенности поэтесса Габриела Мистраль. В уругвайской поэзии следует упомянуть о социальных устремлениях Эмилио Фругонии о здоровой степной лирике Эмилио Орибе, Фернана Вальдеса и Хуаны де Ибарбуру. Чрезвычайно интенсивна поэтическая жизнь Аргентины. Реакция против модернизма началась там довольно рано сборником стихов Рикардо Рохаса "La Victoria del Hombre" [1903] и наиболее ярко проявилась в конкретизации образов и тематики в противовес модернистской отвлеченности, в снижении поэтического языка в противовес его аффектации у модернистов, особенно у Лугонеса, и частично в тяготении к национальным темам и мотивам. Энрике Банчо, Эваристо Каррьего, а за ними Марио Браво, Фернанде Амадор, Андрес Чабрильони, Эмилио Ласкано Теги пошли по этим путям, открывая широкую дорогу более молодым поэтам, имена к-рых исчисляются не одним десятком. В 1921 в аргентинской поэзии, как и в поэзии многих других испано-американских республик, наблюдаются отклики на модные в Европе "измы", объединенные в испанской Америке общим наименованием "вангвардизма". Часть лит-ой молодежи сочетает левизну формы с известной долей мелкобуржуазного протестующего анархо-индивидуализма, столь характерного для латинской буржуазной общественности не только в одной Америке. Быстрый рост Буэнос-Айреса как мирового эмигрантского и торгового центра породил особые жанры "городской" лирики, по преимуществу направленной к неприметному, рядовому жителю мирового города, его жертве, песчинке в городской толпе. В этом отношении любопытны "уличные" стихи Альваро Юнке и в особенности лирика лупанара Клары Бетер. В том же направлении работают и даровитые поэты Николас Оливари и Виктор Луис Молипари.
В области романа, повести и новеллы И.-а. л. XX в. выдвинула ряд имен, завоевавших себе твердое признание и в Европе. Мариано Асуэла в Мексике [р. 1873], а за ним Хуан Бахоркес, Салвадор Кордеро, Ксавьер Икаса, Эстебан Кастельянос и мн. др. поддерживают лучшие традиции "американизма", к-рые представлены в Венесуэле Педро Доминиси с его красочным романом "El Condor" [1928], а в Колумбии Лоренсо Маррокином и Сото Бордо. Перу может указать на европейски-известного мастера креольской и индейской новеллы Вентуру Гарсиа Кальдерона, Чили же является родиной крупнейшего сейчас представителя испано-американского романа Эдуардо Барриоса, тонкого и острого аналитика социальной жизни и нравов чилийского города и деревни ("El Hermano asno", "Un perdido" и пр.). В Уругвае Висенте Салаверри дал образцы "степного" романа, посвященного жизни пампы и ее тружеников. В Аргентине проза живет не менее интенсивно, чем поэзия. Традиции Золя, блестяще представленные в конце прошлого века романом из биржевой жизни Хулиана Мартеля, нашли своих продолжателей в лице Мануэля Подесты Камбасереса и Франсиско Сикарди с его пятитомной эпопеей "Libro extrano" [1894—1902], особую ценность к-рой придает документальный анализ "дна" Буэнос-Айреса. В следующем пятилетии широкую известность завоевывает Энрике Ларрета своим шедевром исторического повествования "La Gloria de don Ramiro" [1908] (Подвиг дон-Рамиро, русск. пер.
К. Жихаревой, Гиз, Берлин, 1922; то же под заглавием "Слава дон-Рамиро", изд. "Круг", М., 1928), воссоздающим мрачную фанатическую эпоху Филиппа II и написанным классическим языком. В 1928 Ларрета выпустил в свет свой второй роман "Zogoibi", посвященный быту пампы. Мартинес Сувириа в романе "Los Divertidas aventuras" нарисовал широкую картину политической жизни Аргентины 90-х гг., а в "Capitan Vergara" — эпоху колонизации берегов Ла Платы в XVI в. Эпигоном испано-американского золяизма является плодовитый писатель Мануэль Гальвес, в своих многочисленных романах кропотливо изображающий жизнь социальных закоулков Буэнос-Айреса, быт его богемы, интеллигенции, мелкой буржуазии, спекулянтов и т. д. Видное место в аргентинской новеллистике занимает тематика пампы — этой основы аргентинского капиталистического благополучия и преуспеяния. Из бытописателей степной жизни на первом месте стоят Орасио Кирога и Бенито Линч, из к-рых первого любят называть "аргентинским Киплингом". Рядом с ними следует поставить имя недавно умершего Рикардо Гвиральдеса, автора замечательного описания пампы и аргентинской провинции в романе "Don Segundo Sombra" [1926]. Из рядов мелкой буржуазии за последние годы выделился ряд молодых новеллистов, к-рые, между прочим под сильным влиянием, с одной стороны, Мопассана, с другой — Достоевского, Чехова и Максима Горького, являются идеологами антикапиталистических тенденций городской демократической интеллигенции и городской демократии. К числу их принадлежат Элиас Кастельнуово, Роберто Мариани, Леонидас Барлетта, Энрике Аморим, Абель Родригес, Хуан Сендойя, Родольфо дель Плата и некоторые другие, группирующиеся вокруг органа "левейших" — журнала "La Claridad".
В истории И.-а. л. наших дней необходимо учесть то обстоятельство, что установившийся в целом ряде испано-американских республик режим фашистской диктатуры, восторжествовавший еще в недавнее время и в Чили, значительно приглушил местную культурную жизнь, обескровив и без того немногочисленные круги либеральной интеллигенции, передового студенчества и пролетариата. В связи с этим пока приходится говорить по преимуществу о лит-ой жизни тех стран, где существует известный минимум условий, допускающих более или менее интенсивное культурное творчество, т. е. гл. обр. о Мексике и Аргентине. Будущее И.-а. л. находится в прямой зависимости как от исхода все более и более разгорающейся борьбы с североамериканской колониальной экспансией, так и от углубляющихся социальных противоречий в самих республиках Испанской Америки. Эти противоречия все четче определяют социальные устремления классовых сил в латинском Новом Свете, объединяют городской пролетариат с беднейшими группами крестьянства и угнетаемыми представителями цветных рас и, революционизируя трудящиеся массы былых испанских колоний, подготовляют путь новому культурному строительству и новой лит-ре, ко-рая придет на смену буржуазно-демократическому "американизму".

 Библиография:  II. О новой лит-ре: Куллэ Р., Сегодня испанской литературы, "Вестн иностр. лит-ры", 1929, № 5; Выгодский Д., Литература Испании и испанской Америки, Л., 1930. Переводы: сб. "Латинская Америка", под ред. Д. Выгодского, Л., 1927; отдельные произведения Ларрета, Пайро, Гарсиа Кальдерона, Васта. На иностранных яз.: Coester A., The literary history of Spanish America, N.-Y., 1919; Wagner M. L., Die spanisch-amerikanische Literatur in ihren Hauptströmungen, Lpz. — Berlin, 1924; Grossman R., Algunos aspectos de literatura hispano-americana, "Boletin de la Biblioteca Menéndez Pelayo", 1925, VII; Menéndez К. y Pelayo, Historia de la poesia hispano-americana, Madrid, 1911—1913; Blanco Fombona R., El modernismo y cos poetas modernistas, Madrid, 1929. По отдельным странам: Gonzalez Pena C., Historia de la literatura méxicana desde los origines harta nuestros dias, México, 1928; Villarerũtia X., La poesia de los jóvenes de México, México, 1924; De Matteis E., Panorama della letteratura argentina contemporanea, Genova, 1929; Barbagelata H. D., Una centuria literaria 1800—1900 (Poetes y Mosistas uruguanos ) P., 1924; Garcia Calderon V., Del romantismo al modernismo prosistes y poetas peruanos, P., 1920; Ramos y Rubio G. G., Historia de la literatura habane, t. I, Habana, 1925; Goldberg I., La literatura hispano-americana, Madrid, 1922.
III. Coester A., A Bibliography of Spanish-American literature, "The Romanic Review", v. III, n. I; Palau y Dulcet A., Manual del librero hispano-americano, inven tario bibliografico de la producción cientifica y literaria de Españo y de la America Latina desde la invención de la imprenta, Barcelona, 1923.
Конст. Державин

ИСПАНСКАЯ ЛИТЕРАТУРА. — До XII в. в Испании существовали две литературы: испано-арабская, с рядом историков, ученых, философов и поэтов, и испано-еврейская, с выдающимися классиками… Полная информация

ИСПАНСКИЙ ЯЗЫК [lengua española] принадлежит к романской группе яз., являясь в настоящее время государственным и лит-ым яз. Испании, всех стран Средней и Южной (так наз. Латинской) Америки (кроме… Полная информация

ИССА — японский поэт-хайкист (см. "Хайку") первой половины XIX в. После смерти родоначальника жанра хайку — Басё (см.) — хайкисты сосредоточили все свое внимание на стихотворной технике и… Полная информация