- Очень странно звучит у вас песня “Дзвони”: пафосный текст при довольно смешной музычке.

- Её сочинил наш клавишник Милош Елич, он серб по национальности. У них там эти семь восьмых и балканский колорит - само собой. Когда он принёс её мне, мелодия понравилась сразу, но у меня была проблема попасть в эти семь восьмых. Признаться, я потратил на это немало репетиций.

Но она не смешная! Песня связана с событиями в Косово, Милош очень болезненно переживал эти события, как все сербы. И он написал очень грустную песню. Но мы сделали её побыстрее, добавили ударных. Мы даже немного утрировали - как русскую народную можно утрировать балалайкой. Люди привыкли слышать Бреговича, так и мы добавили туда этого колорита.

- Тем не менее эти песни кажутся намного более попсовыми по своему содержанию, чем обычные песни “Океана Ельзи”.

- Нет, я думаю, наоборот. Вряд ли эти песни будут крутить по радио. Но в этом альбоме для меня была вторичной мысль кого-то удивить своим композиторским или поэтическим талантом. Главным было сделать необычную музыку. И не вообще “необычную” - мы не собирались играть фри-джаз или симфонический авангард. Нет, у нас более спокойная музыка, но она непредсказуема для нас самих. Чем и интересна.

Мы её совсем немного поиграли у себя в Украине. В июле сыграем эту программу в питерском Мюзик-холле, и всё. Может быть, ещё в Минске сыграем. Но это всё-таки альбомный проект.

- Его жизненный цикл закончится на этом?

- Хотелось бы поиграть его ещё. Но это не основная наша работа, у “Океана Ельзи” есть свои обязательства. И у каждого музыканта - свои.

Скрипач Серёжа Охримчук - известный музыкант, он ездит по всему миру. Акустический гитарист Лёша Морозов играет в своей группе - и даже в “Комеди Клабе” подыгрывает. Джазмены занимаются своим джазом, перкуссионист Алексей Береговский играет в эстрадно-симфоническом оркестре. У каждого своя работа. Постоянной жизнью этот проект жить не сможет. Да и не нужно это. Он будет жить на пластинке.

Возможно, осенью поиграем ещё на джазовых фестивалях. В Коктебеле, в Киеве, в Питере, возможно, в Европе.

Это был эксперимент для меня. И мы не могли пройти мимо московской публики, потому что здесь сильная джазовая школа. И поклонников “взрослой” музыки.

- На Украине тоже сильная джазовая школа. Джазмены не плюются в ваш адрес? Не смеются?

- На кухне, возможно, они говорят разное. Не исключаю, что смеются. Но такова природа людей - что богема, что андеграунд. Но рецензии выходят хорошие и на фестивали приглашают.

Главное, чтобы людям нравилось. И не в последнюю очередь я заинтересован в том, чтобы подтягивать вкусы поклонников “Океана Ельзи”. Вряд ли бы они слушали джазовую музыку, а нашу - послушают.

В моём автомобильном чейнджере в последнее время из шести дисков стояло четыре джазовых. А сейчас я снова начал слушать рок. После года работы над альбомом “Вночi” захотелось чего-то другого. Думаю, новый океановский альбом будет рок-н-ролльный.

- Правда ли, что вы готовите какой-то сногсшибательный дуэт с Земфирой?

- Мы просто дружим. У нас было много разговоров на эту тему. Но официального решения на эту тему нет, мы в творческих поисках. Как только определимся с материалом, обязательно расскажем. Мы любим творчество друг друга, и такой дуэт был бы логичным. Я общаюсь с Земфирой настолько часто, насколько это возможно у людей, живущих в разных городах и постоянно концертирующих.

Мне нравится всё, что делает Земфира. В её раннем - больше души, в последнем - больше мудрости. Всё по-своему интересно. Песня “Во мне” из последнего альбома “Спасибо” - это нечто, у меня мурашки по коже от неё. Земфира - достояние России. К сожалению, пошлый лубочный шоу-бизнес перемалывает даже такие имена, но я хочу, чтобы она как можно дольше радовала нас своими песнями.

- Почему российские музыканты едут записываться в Киев, а украинские никогда не пишутся в Москве?

- Потому что у вас здесь все слишком хорошо знают, как надо делать. Когда приходишь, тебе говорят, что они знают, как делать. И записывают все одинаково. Московский звук - это для меня “Моральный кодекс”. Качественно, вылизанно, мощно. Но одинаково.

Когда “Океан Ельзи” начинался, мы сразу появились со своим звуком. Миша Козырев ходил и восклицал: “Какой в Киеве звук!” И российские музыканты поехали к нам записываться. Хотя я до сих пор не знаю, что там такого удивительного. Не в студии дело, а в том, кто играет.

Но у наших продюсеров действительно более творческий подход. Они лежат на диване и говорят одно: вставляет или не вставляет. И это правильно, я считаю. Не надо вдаваться в детали, где поменять партию или инструмент. Продюсер - это первый слушатель, который сразу даёт оценку как слушатель. И я ценю это мнение, потому что оно свежее и со стороны, потому что он знает зрителей. Но я не маньячу по звуку. Вставляет или не вставляет - вот главное.

Многие музыканты, которые пишутся здесь, добиваются отличного звука. Например, мне нравится звук “Сплина” - необычный, красивый. Очень здорово звучит Земфира, её последний альбом делался в Москве.

Ещё дело в том, что многие студии в Москве пишут совсем разную музыку. То рок, то попса - на конвейере. Это неправильно, на мой взгляд. Студия напитывается той музыкой, что в ней играют.

- Сейчас появилось много фильмов про рок как образ жизни. Та же “Рок-волна”. Это знак того, что общество двинулось в сторону смены образа жизни?

- Сейчас мировой кризис. Кризис - всегда двигатель бунтарского революционного искусства. В 30-х кризис родил джаз, из диксиленда появился бибоп. В конце 60-х кризис привёл к появлению рок-музыки. В начале 90-х, когда развалился Советский Союз, и в Америке всё было непросто - появилась музыка гранж.

И сейчас есть шанс на то, что появится что-то новое.

Гуру КЕН, для издания “Частный корреспондент”

Это также интересно:

1. Святослав Вакарчук - “Вночі”
2. Святослав Вакарчук: “Такого интима я сам от себя не ожидал!”
3. Святослав Вакарчук: “Музыканта портит сытость”
4. Святослав Вакарчук: о родном языке, открытии новых земель и конском здоровье

Страницы: 1 2

Tweet

Поделиться